Ринат Валиуллин: Варварство

Бездарность – это я, знакомьтесь.
Рукой упавший на бумагу
рассудка и инстинкта помесь,
присяду рядом или лягу.

Терпимость – это я, грубите,
убейте словом предложение
в слезах, уставившийся зритель,
я предварительно их вытер.

Преступность – это я, судите,
двенадцать месяцев присяжных,
жизнь временная – я любитель,
любовником быть так напряжно.

Тщеславие, оно в словах:
здесь счастье, слава, честь, и тщетно
скорбела гордость на бобах.
Я не тщеславен стопроцентно,
но предсказуем,
как любой мужского пола,
от первого до поцелуя,
от выстрела до холостого.

Я люблю твою осень и зиму,
наступающие вечерами,
меланхолии с верхом корзину,
огородами и садами.
Выносить и проветривать долго
молодой ослепительный мозг,
на вопросы о времени – сколько?
Отвечая количеством роз.
Я люблю белоснежные зубы,
что кусают мысли на фразы,
рассудительны и не глупы,
заразительный смех, заразный.
Обожаю твоё послушание,
за характер приму строптивость,
что любви пока не мешают
оставаться такой красивой.

Жестикулируя,
всё в этом космосе крутится вокруг вас,
принимая очертания быта.
На поле любовных ран и язв
дирижёром намашу сюиту,
посвященную красоте пережитков.
Часть от прошлого всегда с нами,
без неё проза жидкая,
даже если стихами.
Не вдумываясь, жалоба это или слоган,
обращенный задницей или лицом.
Я хочу мораль вашу потрогать,
на аморальное оперевшись локтем.
Я хочу ощутить вашу прелесть,
не посягая наличное без надругательства,
по словам в душу залезть,
напечататься в вашем издательстве,
забыв, как относитесь к репортёрам,
искателям связей временных,
в агонии познакомиться буду кричать хором:
сегодня вы офигенны.

Утро и вечер – серость,
но согревает тепло,
то, что имела смелость
лето любить одно.

Губ розовый куст,
небритой щеки горизонт,
вряд ли когда вернусь
в объятий уютный дом.

Вряд ли ещё смогу
встретить чище слова
иду… Под ногами рагу
зимней простуды, слюна
смешана с серым дождём,
с тем, что рыдал вчера.
Я не вернусь в твой дом.
Я не люблю дома.

Нет ничего хуже маринованных поцелуев.
Они у меня в холодильнике.
Открыл их как-то в ночи, тоскуя,
на вкус такие противненькие.
Может, у них истёк срок годности,
и они давно паразитируют
в силу своей губастой подлости,
чувственность имитируя?
Может, я уже не достоин
той любви законсервированной?
Хочу крикнуть: если кого обидел – сорри!
Я не прошёл тестирование,
а посему возьму в руки грудь
первого размера мыши,
придавлю ладонью чуть,
и вы прочтёте то, что я слышу.