Ринат Валиуллин - Стихи для гурманов

Очень хочется материться,
особенно когда не умеешь.
И вот открывается рот,
оттуда вываливаются части тел,
преимущественно гениталии,
их производные и другие изделия.
– Ну что, полегчало? —
спросила она его.
– Вроде да.
А ты разве не будешь?
– Мне что-то не хочется.
Рано.
Сам знаешь,
я больше люблю разборки в постели.

В баре по обыкновению темно.
Люди улыбаются скупо
пьяными мыслями.
Каким бы ни был напиток,
видно отчётливо дно.
Я тоже вижу.
С каждым глотком всё ближе
темы бесед старЫ,
повисли табачным дымом.
Мужчины – о женщинах,
женщины о мужчинах.

Что-то темно сегодня,
никак не наступит утро.
Солнце повесилось за облаками,
не оставив предсмертной записки.
Снова наступит вечер
на моё доброе сердце.
Нищий, тоскливый, вечный.

– Что вы будете на десерт?
– А подайте того мужчину.
– В красном?
– Нет, лучше того, что в чёрном.
– Почему?
– На тёмном не так заметно.
Я хотела бы с ним грязно-грязно.

– Привет,
о чём замечталась?
– Так,
голова разболелась.
– С чего вдруг?
– Пустила одного днём в неё,
так он там на ночь остался.

– Сердце,
перестаньте подсказывать
он сам должен знать.

– Надоело всё.
Может, на море махнём?
– Что там делать зимой?
– Вот именно
что ничего.

– Часто желание быть нужной, полезной, «Рядом!»
делает жизнь собачьей.

Проведи по губам помадой,
ножкой – по воздуху.
Воткни слово глубоко в моё сердце.
Что ты чувствуешь больше?
Любви, презрения?
Я уже никогда не смогу быть прежним.

– Мне кажется, мы зашли далеко.
– Мне кажется, мы стоим на месте.
– Мне кажется, я уже потерялась в тебе.
– Мне кажется, ты ищешь меня не там и не с теми.
– Кажется, надо что-то менять.
– Думаю, поздно.
– Никогда не говори мне этого слова.
– Я выражаюсь о позах.
– Я знаю даже, где должна скрипнуть кровать.
– Мы уже на полу, успокойся.
Ты моя женщина.
– Как я могу быть спокойна,
когда так глубоко
я чувствую сахар присутствия,
вторжение за вторжением.

Я обманывал тебя с самого начала.
У меня были на то причины.
Да,
я хотел быть с тобой,
но не жить.
Точнее сказать, я просто хотел.
Ты замолкла,
укрываясь от этих слов неприятных,
в хлопке моей рубашки,
будто хочешь узнать:
каково оно – в коже мужчины.

– Хорошо с тобой
лежать под звездами.
– Где ты видишь звезды?
Только потолка белого скука.
– Это лирическое отступление.
– Вот-вот.
Лириков всегда было больше,
чем преступников.

Люди встречаются разные.
Иные заглядывают в душу,
как за угол,
где хотят по-быстрому справить свою нужду.

– Вы могли бы меня простить?
– Есть за что?
– Как вам сказать…
Я представил в своей постели
вас,
прекрасную, голую, летнюю.
– И за что извинять?
– За то, что я медлю.

Он взял кружку пива,
потом вторую.
Не помогло.
Он взял в жены одну,
потом вторую.
Тот же результат.
Взял в долг,
взял второй.
Не помогло.
Подумал про себя:
время отдавать.

У нашей любви большая разница в возрасте,
но не вздумай меня удочерять.

– Ты могла бы переспать с другим?
– А я что сейчас, по-твоему, делаю?

Если люди начинают вам еб… мозги,
значит, остальное в вас их уже не возбуждает.

– А ты возьми хоть одну из них,
из своих виртуальных баб,
и пошли на х… так же, как и меня сейчас, —
допила она с горечью вино из большого бокала.
– Да кто она для меня такая,
чтобы я с ней так обращался?
Никто.
Я посылаю тебя,
потому что ближе у меня никого нет.
Её бокал полетел в стену напротив.
Один из осколков отскочил к моим ногам.
Я взял его и сразу же порезался.
Кровь быстро побежала по пальцу,
будто опаздывала в метро.
Тяжелая красная капля упала на пол.
Подошла кошка, понюхала и слизнула,
потом другую.
– Вот и ты теперь будешь пить мою кровь.
На неё я тоже не был в обиде.