Альфред Теннисон - Поэтический мир прерафаэлитов

Что ни вечер — ждут с опаской
Над ручьем у косогора:
Жадно вслушиваясь — Лора,
Лиззи — заливаясь краской.
На лесной опушке
Льнут они друг к дружке,
Затаились не дыша
Между стеблей камыша.
Молвит Лора так:
— Ближе, Лиззи, ляг.
Бойся гоблинов, сестрица,
Далеко ли до беды!
На какой росли землице
Эти странные плоды?
— Подходи-покупай! —
Слышен зов промеж корней.
— Лора, Лора, не смей!
Не гляди, не внимай! —
Ей, не подымая взора,
Лиззи молвит шепотком.
Льется, льется голос Лоры
Говорливым ручейком:
— Лиззи, Лиззи, глянь — снует
Странный маленький народ:
Один при корзине, другой — при кувшине,
Третий — с плетенкой из лозы тонкой,
У этого чашка, у того корчажка,
Златое блюдо — не меньше пуда!
Если гроздья так сочны,
Как хорош, должно быть, сад!
В землях сказочной страны
Зреет дивный виноград!
Лиззи молвит: — Нет-нет-нет!
Их товары — нам во вред!
Их плоды для нас что яд!
Лиззи кинулась бежать,
Ноги прочь ее несут;
Любопытно Лоре: глядь,
А торговцы тут как тут!
Один — усат как кот,
Другой — по-крысьи прыткий,
Один хвостищем бьет,
Другой ползет улиткой.
А тот, с лохматой шубой,
Похож на барсука,
А этот, острозубый,
Увертливей хорька.
Лора слышит нежный зов,
Словно говор голубиный:
Он струится над долиной,
Сладок, ласков и медов.

Лора подалась вперед —
Лилией на лоне вод,
Веткой тополя — к луне,
Лебедицей — на закат,
Словно бриг — навстречь волне,
Разом оборвав канат.

По тропинке вдоль долины
Тащат гоблины корзины,
И звучит из края в край:
— Подходи-покупай!
Поднялись по косогору,
Обступили тесно Лору.
Скалятся, глумятся
Проныры-братцы,
Подают знаки
Братцы-кривляки.
Тот ставит у ног
Тарелки да кувшины,
А этот сплел венок
Из листьев и лещины
(Орехов нет таких
На рынках городских!)
Подносят Лоре блюдо —
На нем ягод груда:
Смотри-выбирай, подходи-покупай!
Лора страсть на сласти падка,
Но в кармашке — ни монеты.
Хитрый гоблин молвит сладко:
— Вот дары благого лета!
Вкус у них особый,
Подходи — попробуй!
Один — мурлычет,
Другой — курлычет,
Тот, что в птичьем обличье,
Щебечет по-птичьи,
А этот, насмешник и весельчак,
Вопит попугаем: «Гоблин-дуррак!»

Молвит сладкоежка:
— Это вы в насмешку,
Добрые соседи?
Поела бы я всласть,
Но даром взять — украсть.
Нет у Лоры даже меди,
Если чем я и богата —
Только золотом пшеницы,
Что под ветром колосится
В свете летнего заката.
— Локоны твои — что злато,
Локон примем мы в уплату, —
Молвят гоблины в ответ.
Дева, расплатившись прядкой,
Пролила слезу украдкой —
Жемчугов ценнее нет!
И впилась зубами в плод,
В упоении пьянея.
Гуще, чем пчелиный мед,
Крепкого вина хмельнее,
Слаще, чем вода в жару,
Сок струился сладким током:
Лора упивалась соком
И бросала кожуру.
Губы Лоры вспухли ало:
Пьет взахлеб, и все ей мало!
Косточку припрятав, прочь
Побрела она нескоро,
И не сознавала Лора,
День ли светит, пала ль ночь.

Лиззи встретила сестру
У калитки сада:
— Мешкать в роще ввечеру
Девушкам не надо!
Бойся лога — там живет
Хитрый маленький народ!
Помнишь, Джинни повстречала
Гоблинов при лунном свете,
Позабывши о запрете,
Их подарки принимала,
Угощалась с их подноса,
Грезя о нездешнем лете,
Их цветы вплетала в косы;
После ж — чахла, изнывала,
Всюду гоблинов искала,
По холмам бродя устало —
Безутешна и бледна.
Тщетны поиски! Она
Поседела и увяла,
С первым снегом — умерла.
До сих пор голым-гола
И черна ее могила.
Я там розу посадила —
Так она не зацвела.
Берегись подобной доли!
— Полно, Лиззи, — молвит Лора, —
Не желаю слушать вздора!
Я плодов наелась вволю
С дивных золоченых блюд —
Слюнки до сих пор текут!
Побегу туда опять я
Завтра на исходе дня!
Жди с гостинцами меня! —
Заключив сестру в объятья,
Обещает Лора ей:
— Принесу тебе я сливы,
Аппетитные на диво,
Яблоки — их нет вкусней!
Что за нежная малина
Мне попала на зубок!
Что за дольки апельсина —
Как пьянит их сладкий сок!
Ломти дыни слаще меда,
Груды персиков румяных, —
Видно, благостна погода
В тех садах благоуханных;
Поит влага рос медвяных
Купы лилий на полянах,
И чисты, как слезы, воды.

Две головки на подушке,
Словно в гнездышке голубки,
Под крылами друг у дружки;
Словно две снежинки, хрупки;
Два жезла, венчанных златом,
Что блестят в ларце богатом;
Два цветка на стебельке, —
Грудь к груди, щека к щеке,
Сестры спят, озарены
Светом ласковой луны.
Навевает ветер сны;
Совы и нетопыри
Не тревожат их покой.
Все недвижно в час ночной,
Все уснуло до зари.