Илья Эренбург - Избранное

Уйдем! Я не могу больше! Слышишь,
Как он морочит этих нищих!..

Обожди еще!.. Диего, а что, если мы погибли?
Нет, но мы накануне…
Помнишь — в Библии
О таком священном безумии…

Ты бредишь? Надо идти! Оставаться дольше глупо,
И перед нашим делом преступно.

Браво, Гонгора! Сердце солнца горячей!
Им не залить угли-глаза!

Браво! Браво! Теперь мы будем жить почище богачей,
Если только не отнимут назад.

Довольно ива клонила тяжелую ветвь,
Сердце стыло в глуби.
Жить — это петь,
И любить, и убить.
Рассыплем святцы — золотые бусы,
Звезды раскидаем по небу,
Чтобы было весело и пусто
Новым людям в старом доме.
Мудрецы, берегитесь! Нынче пляшут дети,
Над вашей мудростью смеются,
Это — ветер, ветер, ветер,
Революция!
Еще столько стран, где пламя не вспыхнуло.
Но что нас сегодня удержит?
Эй, встречный, дай мне летучую искру —
Я зажгу мое легкое сердце.
Бей же крылами, безумный петух!
Гори, лети от края до края,
Чтоб во веки веков не потух
Пожар, что в ночи разгорается.
Знамя в кровь опусти и вздыми — факел ярости
светит,
И с него кометы дерзкие льются.
Это — ветер, ветер, ветер,
Революция!
Сколько весен еще, сколько буйных лун!
Любите! Рубите! Крушите, пока не поздно!
Вытопчи землю, ликующий бунт,
Очерти небеса красноперыми грозами!
Ничего не оставим! Дальше! Дальше!
Мы не были, нет нас, мы только будем…
Приплывем и причалим и снова отчалим,
Нет у нас отчизны, кроме вьюжной вьюги.
Слышите: стало по-новому на свете —
В хороводы народы плетутся, несутся и бьются.
Это — ветер, ветер, ветер,
Революция!

Пародия! Гимн разбойников!
Можно ль сравнить его с нашим!

Да, наш торжественный, спокойный,
А от этого страшно.

Идем! Я чую что-то недоброе.

Обожди! Еще минуту… ради бога!

Быть может, среди вас есть сторонник централистов?
Пусть он открыто выступит,
Пусть защитит короля перед всеми.
У нас свобода мнений!
Нет никого? Я думал, что мои противники смелее
И говорят не только перед своими лакеями.

Они трусы! Как что — «мы, то есть, отстраняемся».

Хоть лев на гербе, повадки заячьи.

Неправда! Они воины!..

Диего!.. Господи!.. что это?..

Ни ты, ни я — мы не искали этой встречи.
Судьба свела нас. Я тебе отвечу.
Есть мудрые законы Бытия:
Стройно светила текут, мерно растет придорожная
травка.
Весной зеленеют горькие поля,
Чтоб вздымались цепы опоенного августа.
Есть день и ночь. Покой. Предел. Крепка земная
твердь.
Ты можешь изменить названья, карты, флаги.
А усталость? А роздых? А смерть?
Разве ты с ними сладишь?
Меняй иль не меняй — земля не знает перемены…

О, как я ненавижу вашу землю!
Надо мной пустые небеса — звезды отсветившие.
Подо мной земля, в ней гроба, кости, истлевшие
кости.
Я боюсь ступать по земле! Вся земля — кладбище.
Не хочу ни смерти, ни сна, ни осени.
Только март я люблю, и гром, зеленый гром,
И еще люблю — проснуться слишком рано…
Мы ведь мир перестроим заново,
А если не сможем — из мира уйдем.

Тебя ведет только зависть и злоба.
Ты кричишь, а солнце сияет, как прежде…

Что ж! Если надо, я выстрелю в солнце!..

Ты не мятежник, не преступник, нет,
Просто слепец.
Да, можно свергнуть короля, но обывателя, что
жаждет хлеба и покоя, — его не низложить.
Он трижды прав за кувшином вина в уютном доме.
На кого ты восстал? На жизнь,
На гармонию.

Гармония, законы и права —
Какие непонятные слова!
Надо уметь ненавидеть, надо одну только искру
и много, много ветра,
Чтоб от вашей гармонии осталась горсточка пепла.

Вы ль это говорите, сеньор Гонгора?
Вы не пастух, не погонщик мула, вечно пьяный, —
Значит, вы их обманываете!
Я кое-что слыхал о вас. Вы учились в Саламанке,
В Магдебурге спорили о Канте,
Портили глаза над сказками Прудона,
Ваш ум скептический ценили профессора Сорбонны,
И в мадридских журналах не раз я встречал это имя —
«Гонгора».
Вы не сапожник, не младенец, даже не поэт,
И вы пред ними повторяете вот этот бред