Лев Тарасов - Отрицательные линии - Стихотворения и поэмы

И в последний час
погребения
ниспошли
терпение

перенести
эту
пытку!

Мы одни остались в саду,
Для беседы я слов не нашёл,
Но принёс от тебя резеду
И поставил на письменный стол.

Этой данью с душистой гряды
Ты сумела сказаться без слов –
Сладким запахом резеды
Я себя одурманить готов.

Душа изнемогла от скорби.
В моей гробнице скарабеи.
Отточены серые плиты –
И путь заказан в Египет.

Тяжёлый камень привален
К дверям забытого склепа,
И свет увидит едва ли,
Истлевший в гробу скелет.

Хотя бы вольные птицы
Донесли до меня вести
О том, как время мчится,
Какие народы в чести.

Мне скучно, давно я умер,
Забылся сладким сном смерти.
Надо мною вечные сумерки,
И от вечной тьмы не уйти.

Перед зеркалом
Ты заплела косы,
Звонко смеялась.
Сетью волос душистых
Я навеки опутан.

Белые голуби над маленьким домом
Тонули в небе глубоком и голубом,
Вместе с дымом сизым столбом
Тянулись к высям от солнца весёлым –

И так золотиста была глубина,
Что не было сил отойти от края,
Выросли крылья, и хотелось, играя,
Кинуться в небо до самого дна.

В пылающем сердце твоём
Я вещие зовы прослышал,
Из дома родимого вышел
Сокрытый искать водоём.

И слово взлетело, как голубь,
И внятно для спящего слуха –
На воды сошествие Духа,
Когда всколебалася прорубь.

Видали
как в клетке
мечется лев,
Которому
быть довелося
пленником,
Он лапой
бьёт
брусья
и, дико взревев,
Бросает вызов –
бездельникам!
Тот зверь –
мой тёзка.
В лютой тоске,
С утра
полоумный
мечусь
по аллеям.
Кто мне скажет:
– Теперь
ты с кем?
Подарит улыбкой
и пожалеет.
В дни,
когда мир
забредил
войной,
Оскалила смерть
свои белые
челюсти,
Хочу, чтобы ты
была
со мной.
Дерзкий,
покуда
цел ещё!..
Звонкий смех
в моих
ушах
Звенит,
как сладкая
музыка,
Я ускоряю
невольно
шаг,
Мелькнула
твоя мне
блузка…
Легко растерять
от восторга
слова,
Что встали, как
иглы,
торчком,
Сегодня пошла
об заклад
голова –
Играю на
жизнь
в очко!
И только
с поля
сгребать трупы
Начнут
по братским
могилам,
Слова
этих братьев
станут
скупы,
Но
слишком дороги
милым.
Сегодня
готов просить,
как о милости:
Приди
не к мёртвому
в часы погребения!
Знаю,
мне пытки такой
не вынести,
Если
надежды
нет
на спасение.
Ещё в Египте,
в глубокой
древности,
Любовь
источила меня,
как ржа,
С тех пор
я теряюся
в повседневности,
Участьем и лаской
твоей
дорожа…
Быть может,
в сохранности
жёлтая мумия,
Которую тлен
пощадил
для вечности,
Готовы в музеях
поэты
в раздумии
Часами смотреть
на сухие
конечности.
И я открыл
для себя
однажды
Твоё лицо
под стеклом
в витрине,
Губы
иссохли
от вечной
жажды,
И я
целовать их
не смею
ныне.
Поверь,
что радостью
навек
вымучен,
Стихи слагающий
о любви.
Заново
египетский язык
выучи.
Разбей стекло!
И живи!..

В такую бездонную глубину
Не хотелось бы мне упасть.
Но вот я снова вижу луну.
И в сердце вспыхнула страсть,
Такая бездонная, как луна,
Как матовый шар фонаря.
Душа, словно небо, не знает дна,
И я задыхаюсь, паря…
Я места себе не найду от тоски,
Синим пеплом покрылись мои виски.
В глазах поплыли тёмные мушки.
Любовью отравлено сердце Петрушки.
Деревянная голова
Падает с плеч.
Сегодня мне стали ясны слова:
«Игра не стоит свеч»!

Ночь задувает свои светильники,
Уже чадит не один фитиль.
Сыплется с неба млечная пыль,
Словно серебряные полтинники.
Блестит асфальтовая мостовая.
Ветер доносит звонки трамвая,
Ундиной предстала мне любимая,
В зелёном платье, в венке из кувшинок,
Когда с балаганом проехал мимо я
Давать спектакль на колхозный рынок.
Не многих тронет печаль Петрушки.
Девушка скрылась в ближней роще.
Долго кричали вослед лягушки…
И мне бы крикнуть! Было бы проще!
А я заломил нелепо руки
И произнёс монолог о разлуке.