Любовь Столица - Голос Незримого. Том 2

Но нищая – она!

А он – богатый…

Ох, больно вы уж обе не хитры!

А впрочем, подождем самих событий,
Оставивши гадания о них…
Но вот и хан. Как мрачен он, глядите!
Как темен, хоть в одеждах и цветных!

Мои слова ты передал ли верно,
И верно ли ее передаешь?

Посмею ль лгать я?

О, Мневэр, о, серна!
Что ты сама сказала б мне?

Всё то ж.

Как?! Договор ли наш ты позабыла?
Иль не узнала новости моей?
Так знай, что молоты, лопаты, пилы
Недаром слышались и средь ночей, —
Вот под смарагдовою этой тенью
Уж возведен твой бирюсовый рай…
Исполнил я твое, Мневэр, хотенье,
Теперь ты обещанье исполняй!

Да, позабыла я, что, как меняла,
Ты безвозмездно ничего не дашь!
Да, я, наивная, увы! – не знала,
Что ты в любви расчетлив, как торгаш!
Но, коль за будущие наслажденья
Расплата – он, то рай не нужен твой…
За трудное ж его сооруженье
Я заплатила прошлыми с лихвой!

Ты, как ребенок, вспыльчива. Не хочешь —
Я воле милой подчинюсь грустя…

Ты ж, как дракон, хитер! Лишь дни отсрочишь —
А вряд ли сделаюсь согласней я…

Но, не угодно коль тебе сегодня,
Угодно будет же – когда-нибудь?

Нет, никогда! Лишь будет неугодней…

Как мне понять? Иль шутишь ты?

Ничуть.

Великий хан! О, кречет ясноокий!
О, быстрый тур! Исполнен твой приказ.
Ты – обладатель чуда на востоке.
Так выслушай о чуде том рассказ.
Я, получивши трудное веленье,
Пришел домой и сел, повеся нос, —
То к уху вместо рта носил варенье,
То вместо зеркала смотрел в поднос, —
Так был рассеян я и озабочен!
Лил пот с меня, а ум мой всё дремал…
Хотел себе я надавать пощечин,
Вздел руку уж – да темя почесал.
Вдруг писк услышал тонкий комариный.
Разжал я горсть… И что ж, о властелин?
В руке был меньше комара мужчина —
Крылатый, легонький и тощий джин.
Он пропищал: «Пусти меня! Пришлю я
Тебе все мысли… Я – владыка их».
Тотчас увидел я толпу большую
Существ таких же мелких и чудных.
Одни – то мысли всех изобретений —
Шли тихо, пальчики уставив в лоб.
Другие – это мысли выполнений —
Бежали, скинув туфельки со стоп.
Один шагал, взваливши куль суждений,
Другой с шкатулкой замыслов летел,
Тот нес златые весики решений,
Тот счетики серебряные дел…
Всё в голове моей они сложили,
Собрались к ней, совет даря мне свой, —
И так со мною жили, мне служили,
Под шапкой сидя или под чалмой.
Лишь с помощью их верной и горячей,
С их преданностью зоркой и слепой
Я создал это чудо – сад висячий,
Что вы сейчас узрите пред собой,
Поэтому, тем духам благодарный,
Прошу я, открывая празднество:
О, хан луноподобный, лучезарный!
О, яркое созвездье жен его!
О, цвет гарема! О, столпы дивана!
Одобрите вы плод трудов больших,
А коль он плох, ругайте лишь Шейбана, —
Мыслишек не браните же моих!