Любовь Столица - Голос Незримого. Том 2

Что сделал я?.. О, эта голова…
Раскрыты хризофразовые очи,
Но тайна страшная застыла в них…
А губы сомкнутые стали кротче,
Но странный смех в них, бледных и немых…
Так вот что сталося с Мневэр прекрасной,
С единственной, кого любил Узбек?..
Как кончишь без нее свой век злосчастный
Ты, мощный хан и нищий человек?..

Невркой! Подай мой кубок неизменный —
Тот череп вражий, что добыл я сам…
Шейбан! Отдай тот перстень драгоценный,
Что мне хранил…

Прости, о хан: не дам.

Впервые ты, Шейбан, мне плохо служишь.
Иль умереть не властен властелин?
Так дай его тому, с кем годы дружишь!

Вот, господин.

Возьми, краса мужчин!

Причудливое милое творенье!
Ты умерла с проклятьем на устах,
Но всё ж меня любила ты… Мгновенье!
Пью за тебя…

Аллах! Аллах! Аллах!

МНЕВЭР
Текут века… Но так же над вселенной
Звезда любви восходит, заблестев,
И от земли всё так же неизменно
Несется стон влюбленных в жен и дев…
Под этою звездою златолучной
Живет всё так же темная земля, —
И, с женщиной доныне неразлучный,
Мужчина любит, славя и хуля.
Ей он приносит пламенные клятвы
И жгучие проклятья до сих пор,
Приносит золотящиеся жатвы
И румянеющий плодовый сбор…
Из-за нее за голубым алмазом
Он рудокопом роется в горах,
Из-за нее ныряет водолазом
За розовой жемчужиной в морях,
Из-за нее бредет бродягой смелым
Туда, где черных жителей страна,
Из-за нее купцом плывет умелым
В страну что желтыми населена…
Чтоб всё ей дать, он новым Тохтамышем
Войной несется в глубь чужих земель.
Он всё ей дал, мы это знаем, слышим…
Но только воли не дал ей досель…
Напротив! Чтоб прекрасная рабыня
Из вечного гарема не ушла,
Жилище ей он воздвигает ныне
Из блещущих металлов и стекла.
Усовершенствует свои изделья
Из тканей и мехов, камней и кож,
Придумывает новые веселья,
Чтоб день один с другим бы не был схож.
Но что все ожерелья, перья, цитры —
Ей, разгадавшей этот вольный плен?
И страсть его родит лишь холод хитрый,
А верность – тьму обманов и измен.
Любовь земли, как прежде, – ласки, розы,
Лазурный морок, розовая ложь,
Потом, как прежде, – муки и угрозы,
А разрешает всё… замок иль нож!
А женщина – то странное созданье —
Невольница и вместе госпожа,
Полна, как прежде, злого обаянья,
Лукавой красотою хороша!
Ее объятие неизгладимо,
И незабвенен запах от волос…
В очах ее – ответ невыразимый,
А на устах – немыслимый вопрос.
В ней – сила своеволья, сладострастья,
В ней – мудрость опыта и колдовства, —
И ввек не изменить мужскою властью
Ее изменчивого существа!

И я была одной из этих женщин,
И я была одной из этих жен, —
И каждый мой восторг был приуменьшен,
И каждый мой порыв – подстережен.
Я умерла – и в странах совершенства,
Как суждено то было раньше мне,
Дарю возвышеннейшее блаженство
Всем быть достойным в этой вышине…
Но им, меня любившим в прежней жизни,
Дарю я лучшее, что знает высь…
О, мой напиток! Золотистей брызни!
О, плод мой! Розовее разломись!

Они принимают, склонившись)
Когда-то в нас троих кипели страсти,
Когда-то нас разъединяла плоть, —
И сердце любящее на две части
Должна была тогда я расколоть…
А ныне, здесь, когда мы – бестелесны,
Всё прошлое – как тягостные сны,
И близостью духовной и прелестной
Со мною оба вы утолены.