Валерий Кузьмин - Вечерние окна Питера… (сборник)

С космоса теперь порою,
Стук какой-то долетает,
Все ученые решают,
Что же это означает?

Только наши космонавты,
Сидя с водкой на природе,
Ржут теперь в четыре горла,
Эти рожи вспоминая.

«Послушай, Вань, а где теперь наш
Крым?» —
«Не ваш, а наш, ты все проспал, Микола,
Пока покрышки жег назло другим,
Крым вдруг окрасился Российским
триколором!»

В день рождения любимой женщины,
Мне с ней хочется рядом быть,
Мы ведь даже судьбой повенчаны,
Чтобы вместе по жизни плыть.

Чтоб с годами лишь ближе мыслями,
Чтоб и горькое пополам,
Чтоб весной молодыми листьями,
Вновь рождались назло годам.

В день рождения любимой женщины,
Так сказать ей, чтоб на года,
Чтобы не было в сердце трещины,
Чтоб любила она всегда.

Червоточинами плодовыми,
Как бы крапинами вся жизнь,
Все таскает и бьет ивовыми,
Хоть молись ты, перемолись.

Хоть как с бани отмытый, паренный,
Чуть коснись и прилипла грязь,
И опять ты душой ошпаренный,
И в исподнее хоть не влазь.

Чуть качни языком, покосятся,
Мол, на слух и не воспринять,
Со спины лишь смешок доносится,
Как же все это понимать?

Так и маемся, где по светлому,
Где впотьмах и сквозь бурелом,
И куда же податься бедному,
И что будет вообще потом?

Кто распишет дорожку длинную,
Что зовется в народе жизнь,
Как измерить ее аршинами,
Да и как ее изменить?

Бывает нечего сказать,
В молчанье вечер, нет беседы,
Она опять ушла в кровать,
Чтоб засыпать свои секреты.

У каждого свой личный мир,
В который вход, как заморожен,
Улыбка как осенний лист,
Немного ссохший и скукожен.

В душе замучившись от дел,
В работе жизнь свою торопим,
А сам в той жизни не у дел,
Ради чего тогда молотим…

Чтоб отрабатывать долги,
И вновь молиться на работу,
А что в семейство принесли,
Чтоб получать и в ней свободу.

Рабы, действительно рабы,
Галеры, видно, были легче,
Мы как подгнившие столбы,
Упавшие на побережье.

Со временем уж заросли,
Иль зарастаем незаметно,
А надо вспомнить, что и мы
Стремились ввысь, а нынче бедно.

Бывает нечего сказать,
И мы молчанью тоже рады,
Такая русская печаль,
Такая русская отрада.

Разговеемся аж до коликов,
Видно что-то весна принесла,
Лезут почки, для алкоголиков
Покрывается травкой земля.

Скоро запах шашлычный тронется
Над полянками у реки,
И под ложечкой аж заколется:
Отрываются мужики.

Кто-то взглядом неотрываемым,
Так ласкает свой поплавок,
Кто рассаду всю с подоконников,
В парничок-мавзолей сволок.

Кто-то кистью забор раскрашивал,
Кто-то бабочку увидал,
Кто-то топлесс у стен вынашивал
Петропавловский арсенал.

Всем снесло вполовину голову,
Всем весна чуть дала поддых,
Ну а кто-то так втихомолочку,
Спит по-прежнему, видно, так привык.

Нам, чтоб родиться, надо постараться,
И постараться, чтоб не умереть,
А жизнь подскажет, как не облажаться,
Если сумеешь в жизни попотеть.

От экологии уже вампиры дохнут,
Не знают бедные, чью можно, а чью нет,
Людишки хилые, все потихоньку сохнут,
Все из нитратов и добавок на обед.

И где напиться кровушки почище,
Уж вся разбавлена, с рождения чистой
нет,
Вампира клык, как нож за голенищем,
Но не в кого воткнуть: не кровь, а
винегрет.

Мне морячок-сосед так подсуропил,
На день рожденья чудо приволок
Из жарких стран, где все, наверно,
пропил,
Живую игуану, а ведь смог!

Через таможни и без всяких справок,
С улыбкой, как безбрежный океан,
С запазухи достал, и два стакана,
На радости без закуси сожрал.

Мы с ним весь вечер пили – не хмелели,
К утру, конечно, рухнули под стол,
Когда очнулись, малость протрезвели,
Но эту тварь я утром не нашел…