Валерий Кузьмин - Вечерние окна Питера… (сборник)

А к старости немножечко добреем,
Наверно, ощутили, что конец
Уж близок, но умнеем,
Куда уж дальше, ведь недолог век.

И по другому смотрим, все сквозь
пальцы,
Да, подустали, силы уж не те,
А молодежь опять идет на танцы,
А мы им в след лишь машем, как во сне.

Чем вы братья свой разум измерили?
Заплутали по Крымским степям,
Что веками нам предки отмерили,
Разбазарить хотите врагам?!

Не достанется, хоть перелопайтесь,
На Майдане слюной изойдя,
Где Россия! А где западь подлая?
Нам с такими друзьями нельзя!

Все профукали, можете кланяться,
В долг до гроба просить на прокорм,
Может кинут вам, еврик покатится
И застрянет вам в горле комком.

Зря Россию сегодня поганите,
Завтра кинут вас всех ни за грош,
И не руку, а ноги протянете,
И поймете как запад хорош.

Я яблоко кусил наполовину,
И с удивлением увидал червя:
«Как ты попал сюда, скотина,
Оно ведь чистое, я выбирал не зря».

А он, подлюка, прошептал тихонько:
«Какая разница, ведь я уже внутри,
Ведь ты родился тоже не сегодня,
Что получилось – в зеркало смотри.

Вы все на свет с открытыми сердцами,
Но подрастая на своем пути,
По жизни обрастаете червями,
Которые так гложут вас в груди.

Хоть и не видно их, но им название,
Корысть и ложь, и зависть, даже блуд,
А иногда и самолюбование,
Вот где червяк – а я лишь мелкий плут».

Расползлись тараканами мысли,
И никак не собрать в узелок,
Вроде несколько даже погибли,
А другим вдруг вручили значок.

За заслуги, что так и не сбЫлись,
Но за то, что мелькнули вдали,
А ведь были, действительно были,
И вернулись и даже зажгли.

Ах, как троечка где-то взнуздалась,
И помчалась в пургу на авось,
А подпруга о грудь ударялась,
С бубенцами смешалась вся в кровь.

Даже плетки не чувствуя мчалась,
Вникуда, тройка черных коней,
А за ней лишь пурга догонялась,
Рассыпая снежинки с ноздрей.

Всех вояки на Майдане
Огородом удивляли,
Чешет репушку народ:
Кто же пугалом пойдет?!

Давайте о любви, конечно, о любви,
Чтоб возносить своих любимых,
Чтоб по ночам читать для них стихи,
Чтоб делать все для них, что в наших
силах.

Чтоб так, как будто в первый раз,
И первый поцелуй и прикасание,
Чтобы слеза случайная из глаз,
Вам покатилась по щеке признанием.

Давайте о любви, чтоб не терять ее,
Помолимся о тех, кто с нами,
И прислоняясь на ее плечо,
«О как люблю», – промолвим, засыпая.

По хрустящему белому снегу
Режешь лыжей, воздушный поток
Обтекает тебя и со смехом
Ты летишь в очень мягкий сугроб.

Горы, солнце, свобода полета,
Ощущение, что ожил опять,
Городские захлопнул ворота,
И в природу нырнул воскресать.

Космонавты на орбите,
Уж полгода налетали,
Так бывает, извините,
Тоже к вечеру устали.

Кое-как чайку попили,
И решили отдохнуть,
Доминишку доставали,
Чтоб в козлишку долбануть.

Доску взяли потихоньку,
Чтоб начальство не видало,
Домино все на магните,
Чтоб куда не уплывало.

И давай стучать с азартом,
Благо нет нигде соседей,
В невесомости под кайфом,
Сверху сидя на планете.

Увлеклись, не увидали,
Что за ними наблюдают,
В окна разными глазами,
И с огромнейшими ртами.

Черт их знает, как приперлись,
Машут лапками, вздыхают,
Сели кругом, там намерзлись,
И, видать, переживают.

А потом вдруг испарились,
И доска с костями тоже,
Наши очень разозлились,
Что не били эти рожи.

Вот и к дому прилетели,
Им дознание с пристрастьем,
Но они в свое уперлись,
Ничего, мол, не видали.