Влад Снегирев - Начало (зона АТО)

Проходит жизнь так странно и ничтожно,
и снова день привычной суеты...
Читать же дальше просто невозможно,
здесь кровь густая залила листы.

Я слышу эти голоса в тиши,
что всколыхнули все глубины ада.
Досталась им и горькая награда
и плач надрывный в глубине души.

Навзрыд звучат все эти голоса,
что поддались искусному обману.
И я скажу, но только врать не стану:
Я в детстве тоже верил в чудеса.

Пусть Киселёв – озлобленный старик
вещает ложь в припадке исступленья
и даже смерть, и даже преступленье
он превращает в свой безумный крик.

Пускай парик, закрыв седую плешь,
поет о мертвых голосом противным.
Простительно ребенку быть наивным.
А ваш бюджет? Увы, – сплошная брешь.

«Мы – Русский Мир»… - Какой же это бред.
Скрывая жадность, алчущие лица,
поместья чьи стоят в предместьях Ниццы,
врезают здесь бесчеловечный след.

Легко понять, что дали не видны.
Ну, а пока, там, – в пасмурных застенках
в крови разводы на холодных стенках.
Та кровь на вас – кремлевские лгуны!

"Бессонница... Тугие паруса..."
Я этот стих прочел до середины.
Что делать мне с безлюдностью равнины,
когда звучат незримо голоса?

Спокойны мысли, плещется вода
и корабли, как статуи, застыли.
На землю тихо сумерки сходили,
а тучки мчались, мчались в никуда.

Приходит ночь, но без луны она,
и пахнет краской, а на окнах шторы.
Сплетались сны причудливо в узоры.
Обманчивы покой и тишина.

Есть в небе тайны, только нет границ,
- Холодный ветер прошептал невнятно.
Ведь утром здесь, откуда – непонятно,
возникнет шелест стаи хищных птиц.

А город спит, укрывшись душной тьмой,
но ведь и он подвластен разрушенью.
Любовь и Смерть, смыкаясь черной тенью,
его обводят траурной каймой.

Раскинулся город у моря привольно
и там затерялся в объятьях тумана.
А мальчик не плакал, когда было больно,
считал себя взрослым, хотя было рано.

Зима тут без снега – в том нету упрека,
но плакали чайки, над зыбью летали.
А тучи сгущались и шли к нам с Востока.
Они были мрачные, словно из стали.

Когда его мать посылала за хлебом,
не думал ребенок, что смерть – это скоро.
И плачет душа, отправляясь на небо,
задумчиво глядя в глаза нам... С укором...

...Говорят, что там Ярош в почете,
это он и устроил Майдан.
Его дьявол прислал в звездолете,
он – босяк, обормот, хулиган.

Он взорвал из Малайзии Боинг,
он визитками всех запугал,
он лежать в мавзолее достоин,
потому что для всех идеал.

Говорят, что за слово по-русски
тут же вешают, ставят к стене.
А детей там едят на закуску
в ресторане, тушеных в вине.

А еще - бабка мне рассказала,
что там, в Раде, раскол и бардак.
Бабка, видно, совсем и не знала,
в этой стае – Обама вожак.

Он дает щедро деньги, подонок,
на войну и еще нам назло.
Я сегодня подумал спросонок:
ты прикинь, как же им повезло.

Торжествует там – в Киеве хунта,
деньги сыпятся прямо в карман.
Вот итог и последствия бунта:
передел и большой дерибан.

Говорят, что там страшные звери,
утром – водка и сало – в обед...
Господа! И я должен поверить
в этот подлый, бессмысленный бред?

Почитанья к вождям не имея,
вспомнил бога, и душу, и мать.
Эх, Рассея... Ты слышишь Рассея,
не пора ли уже прозревать?

В тисках войны спокойный стук минут
сменился на гремящие раскаты,
на гимн свинца и пороха. Идут
на смерть тяжелой поступью солдаты.