Демьян Бедный - Том 2. Стихотворения 1917-1920

Ну-тка, братцы, все в кружок
На зеленый на лужок.
   Трында-брында, трында-брында,
   На зеленый на лужок.

Я вам песню пропою
Про деревню про свою.
   Трында-брында, трында-брында,
   Про деревню про свою.

Все деревни обошел,
Нигде лучшей не нашел.
   Трында-брында, трында-брында,
   Нигде лучшей не нашел.

Как у нас-то кулаки,
Они все не дураки.
   Трында-брында, трында-брында,
   Они все не дураки.

С ними дело-то веди,
Пальца в рот им не клади.
   Трында-брында, трында-брында,
   Пальца в рот им не клади.

Потому – народ такой, –
Палец сцапают с рукой.
   Трында-брында, трында-брында,
   Палец сцапают с рукой.

Мастера они орать
Да декреты разбирать.
   Трында-брында, трында-брында,
   Да декреты разбирать.

Вмиг сумеют отличить:
Надо «дать» иль «получить»?
   Трында-брында, трында-брында,
   Надо «дать» иль «получить»?

«Получить» – декрет хорош,
«Дать» – цена декрету грош!
   Трында-брында, трында-брында,
   «Дать» – цена декрету грош.

Города нас извели:
Коммунизму развели!
   Трында-брында, трында-брында,
   Коммунизму развели!

Как Перфильев наш Кузьма,
Оборотлив он весьма.
   Трында-брында, трында-брында,
   Оборотлив он весьма.

Перед миром лебезит,
Коммунистам всем грозит.
   Трында-брында, трында-брында,
   Коммунистам всем грозит:

«Не ходите по следам.
Я вам Митьки не отдам!»
   Трында-брында, трында-брында,
   Я вам Митьки не отдам.

А Митюха у Кузьмы
Дома прячется с зимы.
   Трында-брында, трында-брында,
   Дома прячется с зимы.

Дезертир – сынок родной –
Прохлаждается с женой.
   Трында-брында, трында-брында.
   Прохлаждается с женой.

То скрывается в лесу.
Ан беда-то на носу.
   Трында-брында, трында-брында,
   Ан беда-то на носу.

Дезертирам всем беда,
Не уйти вам от суда!
   Трында-брында, трында-брында,
   Не уйти вам от суда!

Дремлет Митя на прогалинке лесной.
Хорошо лежать на травушке весной,
Эх, на травушке-муравушке лежать,
Резвы ножки то раскинуть, то поджать.
Смотрит Митя: рядом возится жучок,
Настоящий работяга-мужичок,
Копошится у навоза целый день;
Муравьи в труху изъели старый пень,
То туда бегут мурашки, то сюда,
После общего веселого труда
В муравейник мчат – порядки там навесть.
Муравьиная коммуна, так и есть!
Тронул Митя муравейник сапогом,
Муравьи из муравейника – бегом.
Дружно кинулись в атаку на врага,
Митя – смахивать рукой их с сапога,
Ан мурашки лезут тучей из травы,
За коммуну не жалеют головы, –
Храбрецы уже у Мити на руке.
Как ожженный, Митя бросился к реке,
Наступивши по дороге на жука.
Раскраснелася у Мити вся рука.
Раздеваться стал наш Митя – весь в огне,
Слышит – бегают мурашки по спине.
Окунулся Митя в речку с головой:
«Муравейник-то, одначе, боевой.
Что бы делал я, когда бы не вода?»
Ай, мурашки! Коммунисты хоть куда!

Митька, одевшись, сидит над рекой,
Мокрые волосы гладит рукой,
С маслицем хлеб уплетает,
Митьке невесело. Митька сердит.
На воду Митька печально глядит.
   Думушка где-то витает.
Гложет Митюху и стыд и тоска:
   «Где-то там красные бьются войска…
   Бьются за правое дело…
Спутал мне голову тятенька Мой…»
Вечером Митька плетется домой.
   Ноет усталое тело.

Дома Митюхе, одначе, не спать:
Будет всю ночь лихорадка трепать,
   Будет то слева, то справа
Слышаться лай растревоженных псов,
Топот и звуки чужих голосов:
   «Не на меня ли облава?»
Митька все чаще ночует в лесу.
   «Глаша, еды принеси». – «Принесу».
«Режь мне потолще краюхи».
Глаша смеется. Мигает свеча.
Эх, и сноха ж у Кузьмы Лукича!
   Сам выбирал… для Митюхи.

Митька прятался умело.
За потворство же ему
Волостной совет «на дело»
Приневолил стать Кузьму.

Муж на фронте у Малашки,
Неуправка ей самой, –
По наряду ползапашки
Ей запахано Кузьмой, –