Демьян Бедный - Том 3. Стихотворения 1921-1929

   Гордеич с лекции вернулся.
Купчиха подала на стол того-сего.
   Но опечаленный купец ни до чего
Рукой не прикоснулся.
«Ну, что же ты не ешь?»
      «Отстань. Не до еды»:
«На лекции-то был?»
      «Был. Утешенья мало.
Хоша б какой-нибудь был выход из беды.
Хоша б какой-нибудь. Все вижу я, пропало,
      Весь свет сошел с ума.
      Суди сама.
   Вхожу я, значит, в помещенье.
      М-мое почтенье! –
   Обшарил глазом все концы:
   Все свой народ – тузы, купцы!
Гляжу на каждого. По роже по угрюмой
Видать: пришел, как я, с одной и той же думой
«Ка-пи-ту-ля-ци-я!» Как это понимать?
Надеяться ль на что? Аль никакой надеи?
Вернут хоть что-нибудь нам эти все злодеи
Аль с нас последние портки начнут снимать?
Сижу. В ушах звенит. В глазах рябит от света.
Вздыхаю: «Господи, чем я твой гнев навлек?»
Вот вышел этакий пред нами фитилек.
А вот, поди ж ты, член Центрального Совета.
Мужчина в возрасте, а с виду неказист:
   Безусый, вроде гимназист, –
В хороший магазин не взял бы и в мальчонки:
Годится, скажем так, для мелочной лавчонки
   Не то чтоб парень из заик:
   Язык как следует подвешен.
   «Я, – лепортует, – меньшевик!»
   Обрадовал! Признаться, грешен,
Большевика б хотел послушать я хоть раз.
   Товар мне нужен без подделок.
   А этот, видно и на глаз:
   Не большевик, породой мелок!
Весь ходит ходуном. Бьет кулаками в грудь.
   Не разговор – какой-то танец.
Ты что же думаешь? Я понял что-нибудь?
   Я, мать моя, не иностранец.
Ты речь со мной веди по-русски. Вынь – положь,
А я уж разберусь, какая в чем подкладка.
С «капитуляции» одной кидает в дрожь,
А тут что ни словцо, то новая загадка!
   «Дипломатический… оркестр»,
   «Коммунистический… секвестр»,
   Да «девальвация»,
   Да «реставрация»,
Да… дьявол сам не разберет:
Что, собственно, к чему и кто кого дерет.
«Капитуляция» – позиций, значит, сдача.
Выходит: Ленина постигла неудача.
Что сила богачей есть – «абсолютный факт».
И Ленин с нами-де готов вступить… в «контакт»!
Скажи, пожалуйста! Мы, значит, входим в силу.
Спасибо за… «контакт». Учены на былом,
И без «контакта» нас вогнали уж в могилу,
Ну а с «контактом» что ж? Проткнут еще колом?
Нет, брат, втирай очки какой-нибудь там дуре.
Зря перед нами стал себя ты утруждать.
   Мы на своей узнали шкуре,
   Чего от Ленина нам ждать.
   Послушал лекцию. Спасибо.
   Зря только ввел себя в расход.
Я думал, дельное расскажут мне что-либо,
А он… меньшевики никчемный, впрямь, народ, –
   Нет ни силенок в них, ни смысла.
   Да ты почто так, мать, раскисла?»
   «Ну, что же ты не ешь?»
                   «Ты со своей едой!
Поели… Будет с нас… Я ль не был мастер кушать?!.
   „Контакт“, хе-хе, огня с водой!..
А как бы все-таки мне Ленина послушать?!»

   Корней Гордеич… Боже мой!
   Давно забыл дорогу к банку.
Напялив пальтецо дырявое, зимой
На рынок саночки тащил он спозаранку.
За грошевой барыш судьбу благодаря,
До часу позднего топтался у ларя,
Но, потеряв давно купецкую осанку,
В душе, однакоже, надежды не терял,
Что беды все пройдут, как наважденье злое:
   «Вернется времечко былое!»
Свои надежды он супруге поверял.
В квартире, новыми жильцами уплотненной,
   Имея комнату одну,
По вечерам купец мечтою затаенной
Подбадривал себя и утешал жену:
   «Слышь, не серди меня, старуха.
Пустыми вздохами наводишь только жуть.
Все знаю, вижу сам. Ну, голод, ну, разруха.
По-твоему, беда. По-моему, ничуть.
Поди, не мы одни с тобой спадаем с тела.
   А ты б чего хотела?
Обилья общего? Что хошь, то выбирай?
   Хоть обожрися всякой сластью?
Чтоб говорили все, что вот не жизнь, а рай
Под этой самою… антихристовой властью?
Умом ты, мать моя, всегда была слаба.
Да в этой нищете и есть вся заковычка.
Вот как натерпится вся эта голытьба
Да вспомнит наши-то, хозяйские, хлеба,
Тут и проснется в ней холуйская привычка;
Сумей кормежки ей не дать, а посулить, –
К хозяевам она начнет валом валить.
Польстясь на сытый корм и на хмельное пойло.
Все клячи тощие придут в былое стойло
   И, увидав хозяйский кнут,
   Уже брыкаться не начнут,
А, ублажая нас усердным прилежаньем, -ѓ
Хоть до смерти их всех в упряжке загони! –
На брань и окрики хозяйские они
Ответят ласковым, любовным, робким ржаньем.
У, псы! Дождаться б лишь до этакого дня,
   Так вы поржете у меня!
По рылу каждого, ха-ха, собственноручно!
Посмей лишь кто дерзнуть. Как муху… в кипяток!..
М-да… Размоталась жизнь, как шерстяной моток!..
   Дел никаких… Без дела ж, ой, как скучно…
Винца не сыщешь, мать?.. Хотя б один глоток…»
   Купчиха слушала, закутавшись в платок,
         И что-то шамкала беззвучно.