Федор Сологуб - Том 7. Стихотворения

И ветер, пылая
Вечной тоской,
Звал меня, пролетая
Над моею рекой.

Но в тяжёлой печали
Я безрадостно спал.
О, весёлые дали,
Я вас не видал!

He отражаясь в зеркалах,
Я проходил по шумным залам.
Мой враг, с угрюмостью в очах,
Стоял за белым пьедесталом.

Пред кем бы я ни предстоял
С моей двусмысленной ужимкой,
Никто меня не замечал
Под серой шапкой-невидимкой.

И только он мой каждый шаг
Следил в неукротимом гневе,
Мой вечный, мой жестокий враг,
Склонившись к изваянной деве.

Среди прелестных стройных ног,
Раздвинув белоснежный камень,
Торчал его лохматый рог,
И взор пылал, как адский пламень.

Шум и ропот жизни скудной
  Ненавистны мне.
Сон мой трудный, непробудный,
  В мёртвой тишине,

Ты взлелеян скучным шумом
  Гордых городов,
Где моим заветным думам
  Нет надёжных слов.

Этот грохот торопливый
  Так враждебен мне!
Долог сон мой, сон ленивый
  В мёртвой тишине.

Поклонюсь тебе я платой многою, –
Я хочу забвенья да веселия, –
Ты поди некошною дорогою,
Ты нарви мне ересного зелия.

Белый саван брошен над болотами,
Мёртвый месяц поднят над дубравою, –
Ты пройди заклятыми воротами,
Ты приди ко мне с шальной пошавою.

Страшен навий след, но в нём забвение,
Горек омег твой, но в нём веселие,
Мёртвых уст отрадно дуновение, –
Принеси ж мне, ведьма, злое зелие.

  Грустен иду по дороге пустынной
Вслед за вечернею тенью, угрюмой и длинной.

  Сумрачный город остался за мною
С чахлою жизнью его и с его суетою.

  Пусты просторы, томительно-жёстки.
Никнут ветвями во сне непробудном берёзки.

  Грустны вокруг меня сжатые нивы.
Чудится мне, что враждебно они молчаливы.

Злой, золотой, беспощадно ликующий Змей
В красном притине шипит в паутине лучей.

Вниз соскользнул и смеётся в шипящем уже.
Беленьким зайчиком чёрт пробежал по меже.

Злая крапива и сонные маки в цвету.
Кто-то, мне близкий, чёрту замыкает в черту.

Беленький, хитренький, прыгает чёрт за чертой
Тихо смеётся и шепчет: «Попался! Постой!»

Проходит она торопливо
На шумных путях городских,
Лицо закрывая стыдливо
Повязкой от взоров людских:
Пожаром её опалило,
Вся кожа лица сожжена,
И только глаза защитила
Своими руками она.

В пожаре порочных желаний
Беспомощно дух мой горел,
И только усладу мечтаний
Спасти от огня я успел.
Я жизни свободной не знаю,
В душе моей – мрачные сны,
Я трепетно их укрываю
Под нежною тканью весны.

Мечта души моей, полночная луна,
Скользишь ты в облаках, ясна и холодна.

Я душу для тебя свирельную настроил,
И войны шумные мечтами успокоил.

Но мне ты не внимай, спеши стезёй своей,
И радостных часов над морем не жалей.

Твоя минует ночь, поникнет лик усталый, –
Я море подыму грозою небывалой.

Забудет океан о медленной луне,
И сниться будет мне погибель в глубине,

И, полчище смертей наславши в злое море,
Я жизнью буйною утешусь на просторе.

Я без цели, угрюм и один,
Посреди облетелых куртин
И поблеклых деревьев иду
В бездыханном и жёлтом саду.

Облака надо мною скользят,
И к закату торопится день.
Безнадёжный и близкий закат,
Не твоя ли колышется тень

Над моею туманной душой?
В ней тяжёлой и горькой слезой
Упованье моё сметено,
В ней мечты облетели давно.

  Ветер тучи носит,
  Носит вихри пыли.
  Сердце сказки просит,
  И не хочет были.

Сидеть за стеною, работником быть, –
О, ветер, – ты мог бы и стены разбить!