Константин Бальмонт - Том 4. Стихотворения

Колючку агавы, колючку агавы держу я,
Колючку агавы держу наготове, ликуя,
На Божеском поле, вот здесь, для работы со мною
Ударная палка, трещетка и палка с метлою.
Маис предо мной – как раскинутый стан,
Гремящий со мной барабан.

Тринадцать Орлов – прозывается Мать Человеков,
Тринадцать Орлов – боевая богиня Чальмеков,
Из стебля с шипами копье приготовлено мною.
Задыбились перья, я вся приготовилась к бою.
Олень отточил и наметил рога.
Он ждет появленья врага.

Забрезжилось утро, приказ боевой отдала я,
Забрезжилось утро, заря заалелась живая,
Пусть пленных сюда привлачат мне, как жертве на служенье,
По целому краю пожаром пройдет разрушенье.
Орлиные перья – убранство мое,
На битву, я славлю ее.

Перед Богинею, в томленьи,
В ее Божественном владеньи,
На черепаховом сиденьи
  Беременная родила.

Перед Богиней, в устремленьи,
В ее возвышенном владеньи,
На черепаховом сиденьи
  Она ребенку жизнь дала.

Выйди, выйди, торопись,
Выйди, милое дитя,
Светом ранним засветись,
Будь как перышко, блестя,
Нежным жемчугом зажгись
Глянь, как звездочка светя,
Выйди, выйди, торопись.
Торопись, торопись.

Где пляшут, танцуют, поет там Кветцалькокскокстли.
Расцветная птица ликует, лучи снизошли.
    Бог Маиса в ответ
    Шлет певучей привет.

Огнистая птица поет и трепещут листки,
Лучистые пляшут, как бы огоньки, мотыльки.
    Цвет алый разлит,
    Бог Маиса горит.

Бог Сумерек песню мою всю расслышит сполна,
И Богу Земли эта звучная песня слышна.
    Бог Маиса поет,
    Звук сияющий льет.

Айао, айао, айао! Звук песни моей.
Внемлите, айао, внемлите, о, Боги Дождей.
    Бог Маиса цветной
    Ныне хочет домой.

Айао, айао, айао! Приди же в свой срок,
Айао, Бог Влаги, приди же, будь ближе, Тлалок.
    Бог Маиса цветной
    Ныне хочет домой.

Под звуки паденья, под звонкое пенье дождей,
Пришел Бог Маиса к скрещенью великих путей.
    Куда мне теперь промелькнуть?
    Какой же я выберу путь?

Айао, айао, айао! Скажи мне, Тлалок.
Домой ухожу я, айао, брось в капле намек.
    Бог Маиса, уйдя,
    Выйдет к брызгам дождя.

Богиня Семи Изумрудных Змей,
Богиня Семи Зернистых Стеблей,
Поднимись, пробудись скорей.
Ибо ты, наша мать, в свой уходишь дом,
В Тлалокан, где все скрыто дождем,
Возвращайся, мы ждем.

Воротись, Семизмейная, к радостям дней,
Пробудись, наша Матерь Семи Стеблей,
Поднимись, пробудись скорей.
Ибо вот ты уходишь – пока прощай –
В Тлалокан, в свой родимый край,
Снова к нам, поспешай.

Из страны дождей, тумана,
Из страны Тамоанчана.
  Я, Ксочикветцаль,
  Роза-изумруд,
  Я, Ксочикветцаль,
  Прихожу сюда,
  Там цвету и тут,
  Искрюсь, как звезда,
  И светлеет даль.
Прихожу я и гляжу,
Вновь на Запад ухожу,
В царство красного тумана,
И дождей Тамоанчана,
На великую межу.

Плачет нежный Ксочинили,
Бог агав, и трав, и лилий.
  Где Ксочикветцаль,
  Роза-изумруд?
  Где Ксочикветцаль?
  Там, где мощный ствол,
  Где цветы ростут, –
  Кровью изошел,
  Где горит печаль,
В мир гниения и тьмы
Ухожу по края зимы,
Бог Цветов и Царь Расцвета
Поманит меня на лето,
Выйдем к травам вместе мы.

В Койоакане, где дышет внушенье
Смутного страха и в страхе – почтенья,
Обрел себе родину Царь,
Обрел он ее еще встарь.

Бог во дворце Тецкатцонко, мы знаем,
Жаждущим свежий был Бог раздаваем.
Тут с шепотом плакал Огонь:
Не надо, шептал он, не тронь.

Бог во дворце Аксаляко, мы знаем,
Жаждущим свежий был Бог раздаваем,
Шептал тут и плакал Огонь:
Не надо, не надо, не тронь.

О, Ночной Испиватель
Освежительной пульке, той крови созревших агав,
Свой покров золотой, надевай же скорей, Замедлитель.
Дождь пошли нам для трав.

Брызжет влага живая,
Словно птица Кветцаль, изумрудом горит кипарис,
И зеленою стала змея, что была золотая,
Да сияет Маис.