Константин Бальмонт - Том 4. Стихотворения

Да сохранится мне имя мое,
В Великом Доме.
Да не покинет меня.
Потонув в забвении и в дрем,
Да помню я имя мое,
В Доме Огня,
В ночь летосчисленья,
И приведенья в размерность числа
Месяцев, – в ночь говоренья,
Сколько их есть, и какая толпа их была.
Да не сузится память моя,
Ныне с Божественным я,
В части Неба восточной.
Если какой-нибудь Бог
Ко мне подойдет в час урочный,
Да во мне не задержится радостный вздох.
И в памяти точной
Да тотчас я имя его найду,
Да имя его вознесу, как звезду.

Я сижу меж великих Богов.
Путь к Великому Дому сам себе я нашел.
И летучка крылатая, что зовут – богомол,
Проводила меня вплоть до сих берегов,
Где, в Аменти, я вижу великих Богов,
Я гляжу с ликованьем на них,
Как вокруг излучается их красота,
И не страшно мне их,
Ибо в сердце моем чистота.

Домохранитель хранителя печати,
Ну, торжествуя, сказал:
 Я Сата змея, чьи годы суть многи,
 Каждый день умираю и рождаюся я,
 Я Сата змея, что умрет на пороге
 Отдаленном Земли. Так, я Сата змея.
 Каждый день – умерев – вновь рождаюся я,
 Каждый день я опять молода,
 Через смерть – возрождаюсь всегда,
 Я в круге возврата
  Свежий миг бытия.
  Я Сата, я Сата,
  Я Сата змея.

Я Бенну, птица возрожденья,
Возник я – как священный жук,
Как Бог Хепера, что свершает свой
восполняющийся круг.
Возрос я – как растут растенья.
Как черепаха – свой наряд
Надел, и засветил свой взгляд.
Во мне, в зерне, есть каждый Бог.
Я есмь Вчера – их, четырех
Пространных мировых частей,
Я есмь Вчера – и их сплетенья,
Семи свивающихся змей,
Уреев, змиев, узел чей
Есть Фараонов украшенье,
И чье в Аменти есть рожденье,
В стране скончанья, захожденья.
Я с днем пришел, я вольный вздох.
И мне ли быть печальну, пленну?
Мой пух – как снег, я птица Бенну,
Я свет воздушный, лунный Бог.

Рыба мощная Кемура,
Я священный крокодил.
Я гляжу, мерцая хмуро,
Мною, в числах, полон Нил.
Пребываю окруженный
Мглою страхов, и к врагам
Устремляюсь разъяренный,
Знает то – гиппопотам.
Как схвачу зубами всеми.
Кровь – что пурпур над волной.
Храм мой – в городе Сэхэме,
Там лежат предо мной.

Я чистый лотос,
Я, светлый, вышел
Из блеска Ра.
Его дыханьем
Я был воздвигнут,
И вот – пора.
Я чистый лотос,
Искал, где Горус,
Свершил весь путь.
Взошел на Поле,
Я чистый лотос.
Дохнуть, блеснуть!

Домохранитель хранителя печати,
Ну, торжествуя, сказал:
 Ласточка я, ласточка я,
 Я Скорпион, дочь Ра.
 Привет вам, Боги, что, нежность струя,
 Дышите! Слышите, песнь вам моя!
 Ласточка я.
 Привет тебе, Пламя, чьи очи горят!
 Привет тебе, тот, кем так зорится град.
 Руку свою протяни,
 Да смогу провести мои дни
 В лучезарном затоне Двойного Огня,
 И вперед пропусти с благовестьем меня,
 Ибо есть у меня слова,
 И ими жива
 Надежда моя.
 Хочу сказать то, что видел я.
 Горус – владыка в ладье золотой,
 В Солнечной лодке над светлой водой.
 Озирис ему передал трон,
 А Сэт,
 Сын Нёт,
 Осужден,
 Яркий свет
 Живет,
 В том закон.
 Да смогу я пройти.
 И войти,
 Без помех на великом пути.
 Я вхожу, я судим,
 Там, где души идут.
 Грех? Расстался я с ним.
 Зло? Прошло. Кончен суд.
 Вам божественность чья
 Сторожит этот вход, –
 Песнь моя!
 Вот и я
 Здесь – как вы. Заглянуть
 Дайте дальше мне, дальше в Дворец Бытия.
 Днем я шел,
 Я прошел
 Полный путь.
 Я поспел,
 Овладел
 Я собой
 Перед Богом Зари Огневой.
 Хоть в могиле вся тленность моя,
 Победил я врагов. Где Змея?
 Ибо ласточка, ласточка я.

Отшедший сказал:
Хвала тебе, Ра, хвала тебе, Тэм, светило ночное
В пути лучезарном твоем.
Ты взошел, и игра твоей силы над днем,
И вечернее море твое золотое.
Так красивы, пред тем как огнистая мгла.
На черте горизонта, в Аменти, в покое,
На вершинностях Ману, тебя обоймет,
Так красивы, что сердце в восторге поет:
О, хвала тебе, Ра! О, хвала! О, хвала!
Богиня твоя, с змеиным убором,
С сияющим взором,
Богиня твоя – за тобой,
Богиня твоя с сияющим взором,
С змеиным убором,
Богиня твоя – за тобой.
Море один огнеблещущий пир.
Мир тебе, мир!
Мир тебе, мир!
Ты сливаешься с Оком всезрящим, –
Соколиный Горуса Глаз, –
Ты скрываешься в месте спящем,
Там проводишь свой тайный час.
И зиждительный Горуса Глаз
Дает тебе новую силу,
К амулету кладет на тебя амулет,
Ты живешь, теневую оставив могилу, –
Вот он, свет!
Ты плывешь в Небесах, и Земля – на устое,
Ты в верховное Небо, в лазоревый скат,
Уплываешь, Светильник, жерло золотое,
Два край-образа блесками Солнцу кадят,
Златоликого славят Восток и Закат,
День за днем,
И великие Боги Аменти сияют,
Упиваясь небесным огнем,
Сокровенности – чтут тебя, древности силу твою охраняют,
Божества горизонтов двух разных сторон
На Закатной черте и на грани Восточной,
В час урочный,
Через весь тебя мчат голубой Небосклон.
Души в бледном Аменти кричат тебе: Сила,
Жизнь, Здоровье! Хвала Огнеблеску! Хвала! –
Мать Изида, что любит и вечно любила,
Обнимает лучистого сына, светла.
Ты встаешь, ты – живой, в дымно-темном портале,
Твой отец две руки простирает во мгле,
Поднимает тебя, ты в текучем опале,
Ты горишь, ты глядишь, Божество на Земле.
Ты не спишь при заходе, в нагорностях Ману.
Благосклонно ко мне, о, Горящий, склонись,
Да овеян твоим огнесветом предстану
Пред владыкой владык, тем, кто есть Озирис.
О, блистательный в ужасах, страхом овитый,
К горизонту Аменти склонившийся взор.
Не покинь меня в страхах, мой Бог Златолитый,
В Преисподней, меж пеплов, багряный костер!