Сергей Кречетов: Четыре туберозы

Если говорить о выпускавшемся книгоиздательством альманахе «Гриф», редактором которого являлся всё тот же С. А. Соколов, и судить о нём по аналогии с современными литературными журналами или даже с его санкт-петербургским современником «Аполлон», есть риск сильно ошибиться, поскольку «Гриф» в своих устремлениях, кажется, противоречит всем установкам академизма и критического реализма, коим с присущим юношеству нонконформизмом, по крайней мере лозунгами, бросает достаточно дерзкий вызов. Всего альманаха «Гриф» было издано четыре выпуска: № 1 (1903 г.), № 2 (1904 г.), № 3 (1905 г.) и № 4 (1903–1913, 1914 г). Для того чтобы дать понятие об общей направленности «Грифа», вернее всего будет обратиться к краткому слову редактора, сопровождавшему три из четырёх выпусков альманаха:

«Быть может, то, к чему мы стремимся, — лишь мираж, обманчивый призрак.

Но для нас мираж будущего стократ обаятельней и дороже скучной ясности настоящего.

Нам не дано спокойствия мёртвых гаваней.

Наша цель — в неустанной тревоге исканья.

Мы — не фанатики идеи и не клянёмся в своей непогрешимости, но жажда неизведанного томит нас, и нам нет иной дороги, как идти вперёд с верой или без веры в будущее, навстречу неведомому!

Привет тебе, неизвестность!..» [6] «Гриф», № 1 (1903 г.).

«Когда мы вышли в путь, нас встретили гамом и свистом.

Мы не ждали иного.

Все имеют очи и уши. Не всем дано видеть и слышать.

Тем ярче горят немногим наши огни.

Далеко за далью тумана скрылся знакомый стародавний берег.

Ему мы не шлём проклятий.

И там много раз, в этом прошлом, загорались на вершинах гор маяки.

Иных не увидели люди, что шли со взглядом, склонённым долу.

Иные погашены ими — и уже мертвы для людей.

Но мы чтим всех, кто жили для Вечности.

Вперёд обращены наши взоры.

Блещут на солнце белые крылья парусов. Ветер вздымает волны. Мы не боимся волн.

Веет белое знамя. „К неведомому“, — мы начертали на нём.

Нет возврата в страну гробниц!

Нет возврата к покинутому.

Мы будем плыть вперёд, хотя бы солнце погасло над нами и лишь факел отчаяния кровавым блеском озарял мрачную область будущего.

Тогда мы зажжём наши души, и отсветы последнего пожара прорежут чёрную ночь.

Мы готовы встретить нежданное.

Но пока ещё — светит нам солнце. Дружно идут корабли.

Звонко поёт под кормою волна, и нам любо следить, как, убегая, вьётся позади изгибная линия пены.

Мы не забыли, что там, далеко, в тени саркофагов, протянулась длинная полоса прошлого, но мы — в грядущем.

В путь!» [7] «Гриф», № 2 (1904 г.).

Последний из выпусков «Грифа» был юбилейным, что отмечалось участием основных авторов первых трёх номеров. В нём подводились итоги десятилетней деятельности альманаха:

«Десять лет назад, когда выходил первый Альманах Грифа, новая русская литература была недавно возникшей и яростно гонимой религией (sic! — Н. Н.). В стране, где утилитарное понимание задач искусства царило так долго, провозглашение его не служебным, а самоценным и признание его символической сущности были встречены как безумие, если не как преступление. И для немноголюдного тогда нового литературного лагеря, сомкнувшегося в несколько тесных групп, весь мир казался одним враждебно бушующим океаном. Но те, кто верили, только закалялись в борьбе. Мы, пережившие те дни, не забудем того весеннего горения души, того благоговейного трепета, той чистой и вдохновенной радости, в которых рождалось наше творчество.

Вера не осталась бесплодной. Умножались защитники, правда лозунгов, вчера отвергаемых, победительно проникала в общественное сознание, крепла и росла, и мы вправе утверждать, что настоящее русской литературы окрашено насквозь теми идеями, во имя которых когда-то, в ряду немногих органов печати, выступил „Гриф“.

В эти годы борьбы и достижений, в мере своих сил, „Гриф“ не был в стороне. Группа „Грифа“ влияла активно на возникновение и деятельность нескольких памятных в истории нового искусства журналов („Искусство“, „Золотое Руно“, „Перевал“), и „Гриф“ счастлив сознанием того, что он — нередко первый, нередко один из первых — издавал отдельными книгами и печатал в своих Альманахах произведения многих из тех писателей, которые теперь занимают определённое и почётное место в русской литературе.

Десять лет существования — время, быть может, и не слишком большое для литературного органа, но мы считаем себя вправе, выпуская настоящий Альманах, ознаменовать этим дату 1903–1913 потому, что десятилетие, в котором протекала работа „Грифа“, по глубине и напряжённости происшедшего литературного перелома поистине стоит большего срока.