Сергей Кречетов - Четыре туберозы

Много лет под ним во прахе
Стыли мёртвые поля,
И молчала в рабском страхе
Истомлённая земля.

Но пока в тумане чёрном
Мрак и ночь скрывали даль,
Я сковал за тайным горном
Гневно блещущую сталь.

В том клинке навек отмечен
Синий свет моих обид,
Красным золотом иссечен
Облик древних Эвменид.

Не страшится чар дракона
Тот властительный закал.
Там, где дремлет меч закона,
Судию сменит кинжал.

И когда горячей крови
Ширь полей вспоит волна,
Всколосись в зелёной нови,
Возрождённая страна!

Куда бежать… Нет больше сил,
И льётся кровь волной пурпурной.
Я здесь один, среди могил,
Склонён над каменною урной.

Не слышно вражеских шагов.
Чуть внятен шум далёкой схватки.
У покосившихся крестов
Мерцают красные лампадки.

Пылают раны, как в огне,
И смертной жаждой сводит губы.
Надгробный ангел к вышине
Возносит мраморные трубы.

И кровь моя в земную грудь
Проникла ядом лютой злобы,
И дрожью мести злая жуть
Смутила дремлющие гробы.

Всё шепчут, шепчут, чуть слышны,
И вот слились в призывный голос:
Восстань! Карай врагов страны,
Как острый серп срезает колос!

И в жажде пламенных чудес
Иду, исполнен новой силой.
Шуми за мной, зелёный лес,
Над обагрённою могилой!

Гранаты огненный язык
Прорежет темень небосклона…
Вперёд! Туда, где шум и крик,
Где плещут красные знамёна!

Так! Ты избег земного тленья.
Живи в веках, великий Брут!
Как факел радостного мщенья,
Тебя народы воспоют.

Собой полмира тяготила
Тирана тяжкая пята,
Но ты восстал. И вот могила
Сомкнула дерзкому уста.

Сенат склонился боязливый,
Всесильный страх царил в сердцах.
Кинжал сверкнул вольнолюбивый.
Кто нынче — Цезарь, завтра — прах.

Твой труп — добыча вражья стана
Под шум изменчивой молвы.
Но не приспешникам тирана
Коснуться гордой головы.

И в этот миг, когда развеял
Твой хладный пепел ветр полей,
Твой гордый призрак в выси реял
В венце сверкающих лучей.

Так! Ты избег земного тленья.
Живи в веках, великий Брут!
Как факел радостного мщенья,
Тебя народы воспоют.

Плохо спится Маддалене
В пышно убранном дворце.
Взор бежит дремотной лени,
Зыбкий свет колеблет тени
На встревоженном лице.

Кто там стонет за стенами,
Безысходен и уныл?
Это — ветер над крестами,
Над несчётными рядами
Неоплаканных могил.

Что за мгла неотвратимо
Обвила над ложем сень?..
Вот клубится… Мимо! Мимо!
Это тянет чёрным дымом
Подожжённых деревень.

Что прикован взгляд упорный
К этим сводам, вновь и вновь?
Тьмой завешен свод узорный.
Там туман густеет чёрный.
Боже! Каплет, каплет кровь!

Дрогнул звон… Ужель измена
В замок мой войдёт сюда!
Гулких волн рыдает смена.
Маддалена! Маддалена!
Это колокол суда!

И не спится Маддалене
В раззолоченном дворце.
Взор бежит дремотной лени,
Смутный свет колеблет тени
На испуганном лице.

Остров чёрный, остров дикий!
Здесь для взора нет услад.
Но удел его великий
Охранять заветный клад.

Над пустынною могилой
Я стою… А там, вдали,
Вижу, чайкой быстрокрылой
Пробегают корабли.

Шум прибоя, еле слышен,
Сторожит священный прах,
И торжественен, и пышен,
Гаснет пурпур в небесах.

Бледный труп в гробу сосновом
Здесь зарыли палачи.
О, готовьтесь к битвам новым!
Куйте острые мечи!

Было много сил разбитых.
Пусть сильнее рок разит!
В этих камнях, в этих плитах
Пламень вольности сокрыт.

Этот пламень мы отроем.
За волной придёт волна,
И завеют над героем
Алым шёлком знамена.

Но над славною могилой
Тихо всё… А там, вдали,
Вижу, чайкой быстрокрылой
Убегают корабли.

Брат! Пора! Сомкнуты звенья.
Час пробил. Дерзай! Умри!
Выходи гонцом отмщенья
С первым трепетом зари.

Тот, кто смеет, тот, кто может,
Пусть за всех умрёт один.
Раб годами цепи гложет.
Миг! — и сгинул властелин.