Сергей Кречетов - Четыре туберозы

Он преклоняет колени и молится. Потом идёт к дверям и зовёт: Мария! — Женщина поспешно появляется.

Женщина.Ты сделаешь.

Маг.Да.

Женщина (бросаясь к нему). Как люблю я тебя.

Маг.Берегись, не раскайся в этом.

Женщина (ласкаясь к нему). Никогда. Никогда. Как люблю я тебя. Когда ты сделаешь? Сейчас!

Маг.Да. Но заметь мои слова: за это деяние я обрекаю себя на вечное проклятие.

Женщина.Зато я подарю тебе блаженство на земле.

Маг.Не мало ли это?

Женщина.Не знаю, много ли, мало ли… я знаю одно, что в сердце моём нет иного желания, как видеть ландскнехта мёртвым.

Маг.Хорошо. Я исполню твоё желание. Там (он указывает на завесу) явится он в ссоре с другим. Если ты направишь нож другого, он умрёт. Подожди здесь.

Женщина.Да.

Маг скрывается за завесой.

Женщина (одна). Проклятый. Ненавистный. Наконец-то бьёт твой последний час. А для меня близок час свободы от долгих мук. Ах! Я так устала от мук… Ах! Как бьётся сердце. Здесь сейчас я увижу его… Здесь сейчас услышу… Ах, всё ещё не даёшь ты мне покоя, ты, поправший гордость моего духа, сломивший меня тысячью терзаний. Ах, я ненавижу тебя, умри, умри наконец!

Голос Мага (за завесой). Как зовут немецкого ландскнехта?

Женщина.Ганс-фон-дер-Хейде. Проклятое имя.

Голос Мага.Когда-то друг мне. Мария, ты правда хочешь?.. Женщина. Нет мне иного блаженства!

Голос Мага.Да будет.

Он выносит вперёд большую курильницу и зажигает по сторонам комнаты по смоляному факелу. Тушит свечу.

Маг.Если направишь ты на него кинжал врага, он умрёт, но не произноси больше ни слова.

Становится у курильницы, откуда подымается дым. Бормочет заклятья. Медленно разделяется тяжёлая завеса в глубине комнаты — и в густом синем дыму появляется за ним комната. Дым понемногу рассеивается: комната гостиницы, где сидят двое людей: Ландскнехт и Французский наёмник. Мария, поражённая, шаг за шагом отступает к рампе.

Ландскнехт.Жизнь твоя, братец, дырявый мешок; мешок ты, а дыра твоя глотка.

Француз.Вы знаете, господин ландскнехт, что ещё год тому назад я был другим.

Ландскнехт.Чего ж ты прилип к юбке? Цепляться за юбки, правда, следует, но не за одну, а за много: оборвётся одна, другая будет прочнее.

Француз.Вы, господин ландскнехт, правы, но скажите мне — не возьмёте ли вы меня в свой отряд?

Ландскнехт.Нам таких, как ты, не надо.

Француз.Господин ландскнехт, чем же я хуже других?

Ландскнехт.Счастье потерял — жизнь потерял; жизнь пропил — счастье пропил.

Француз.А кто виноват?

Ландскнехт.Не раз я бывал в отрядах. Такие молодцы, как ты, удирали всегда первыми. А лживы вы все, французы, как кошки. Даже в любви обманываете вы.

Француз.Я прошу вас.

Ландскнехт.Вспылить, гордость свою проявить, вот ваше дело. Знаю уж… знаю… ступай себе к дьяволу.

Француз.Простите, господин ландскнехт, ведь это не в обиду было сказано. Но, видите ли, у вас найдется местечко в отряде… а я голоден… три дня ничего не ел…

Ландскнехт.Ломаного гроша от меня не получишь. Стыдись попрошайничать. Был когда-то бравым солдатом, а теперь буян, бродяга, французская собака.

Француз.Господин ландскнехт, без вас был бы я прежним. Зачем вырвали вы из рук моих невесту, мою Марию? Это толкнуло меня к вину.

Ландскнехт.Девке понравилось больше моё лицо, чем твоя ветряная мельница. Если ты мог, так почему не держал её?

Француз.Вы разбили ей жизнь, и она ушла навстречу горю. Где-то она, не знаете вы?

Ландскнехт.Откуда мне знать. Много хозяев есть, что таких девок да потаскух держат.

Француз.Не говори так о ней. Или…

Ландскнехт.Как же мне иначе о девках говорить? Ты мне угрожать смеешь! Собака!

Вынимает шпагу. Француз хватает кинжал. Женщина, трепеща, без памяти бросается к нему, тянется к его руке.

Маг.Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая или кимвал звучащий. — Мария!

Женщина стоит, повернувшись к нему, всё ещё нерешительно протягивая руку к кинжалу.

Женщина.Что говоришь ты? И любви не имею?

Лишь только произносит она первое слово, поднимается синий дым, из которого она в ужасе выбегает. Завеса вновь сдвигается.