Евгений Нейштадт - Роман в сонетах (сборник)

Во всем ты сходство замечаешь,

Всем существом ты ощущаешь

Связь всех явлений бытия

И мера их – душа твоя.

И бытия потоком полный,

Своих страстей смиряя волны,

Ты жизнь стараешься постичь,

Чтоб цели избранной достичь.

Гармония – вот цель святая

Искусства, Разума жрецов,

Они, храня завет отцов,

Стремятся к ней, о ней мечтая.

Но жизнь от цели далека,

Как далека ЗЕМЛЯ ОТ НЕБА!

Пройдут года, пройдут века,

Пока извечный поиск хлеба

Не перестанет заслонять

От человека цель познанья

И Красота напоминать

Должна ему его призванье!

Единство свойственно Природе

И мысль, постигшая его,

Приобретает естество

Пленительнейшей из мелодий.

Тебе узнать ее дано.

Ты внемлешь ей благоговейно.

Мысль – однозначна и линейна,

А бытие – объемно, но

И у него, как у бассейна,

Должны быть берега и дно.

Извечно заключали люди

Смысл в слове, как вино в сосуде,

Но очень часто слишком мал

Оказывался здесь бокал.

Тогда сосуд-определенье

Вмещал чудесное явленье,

Но очень часто ключ от чуда

Покоился на дне сосуда.

Не угадать по форме чаши

В ней содержащийся секрет,

Лишь посмотреть ее на свет,

Поймешь, что суть – полней и краше.

Лишь в свете Знания всегда

Сверкает мысль, теплеет слово!

Лишь это Солнце вечно ново

И гибельно для тьмы и льда!

Его восход еще далек,

Но сгинет холод вечной ночи,

А ты сгоришь, как уголек,

Чтоб сделать людям ночь короче.

Здесь ждут тебя и брань, и смех,

Побоев боль и женский ропот,

Но помни: ГЕНИЯ УСПЕХ —

ДАР ДЕЛАТЬ ДОСТОЯНЬЕМ ВСЕХ

СВОЙ ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ОПЫТ.

Пусть на вопросы вековые

Ты не способен дать ответ,

Твоя гармония, как свет,

Влечет к себе сердца людские,

И твой художественный гений

В них оставляет вечный след

Неизгладимых впечатлений.

Страх, стыд и скорбь, гнев, боль и ложь –

Все человеческие страсти

Душою чуткой ты поймешь,

И человеческое счастье

Тебе покажется мечтой

Несовместимой с темнотой!

Служить гармонией ты будешь

Освобождению от тьмы

И тьмой объятые умы

Загадкой Красоты разбудишь!..

Как кончил он и как исчез,

Мы не заметили… Казалось,

Все в комнате, утратив вес,

Взлетело и не опускалось,

Казалось, он в нас вновь зажег

Страсть первобытного сознанья,

Как вопрошаемый им Бог,

Пропав из сферы пониманья…

Во тьме были, как кроты,

Давно обжитой высоты,

А у подножья НЕБОСКРЕБА

Не иссякал азарт труда

И поражение всегда

Терпела – как ни странно – злоба …

Весна…которая по счету?

Все весны – верстами вдали…

Жизнь помнит вечную работу

По обновлению Земли.

Жизнь помнит путь свой в этом мире

От вещества до существа.

Весной глаза раскрыты шире

И пахнет памятью листва.

И вспыхнет в памяти как где-то

В далеких веснах Бытия

Передавалась эстафета —

Судьба твоя и жизнь твоя.

Там, может быть, минуя гибель,

Росло, страдая и любя,

В на сушу выползшей прарыбе

Предвосхищение тебя.

И вновь просторней неба просинь,

И вновь влечет куда-то вдаль

Невозвратимых прошлых весен

Неизъяснимая печаль.

Запечатленная искусством,

В грядущее устремлена,

Она в былые времена

Звалась религиозным чувством

Любви к тому, что лучше нас,

Но постижимо лишь мечтою,

Что пробуждает в нас экстаз

Гармонией и красотою,

Но далеко, как божество —

Созданье боли и блаженства —

Загадочное существо

Таинственного совершенства.

Был хаос. Все тонуло в море

Б е с с м ы с л е н н ы х

Ф а н т а с м а г о р и й.

Ф А Н Т А С М А Г О Р И Я – итак,

В начале было это слово,

И Бог-Поэт твердил, чудак,

Его и вновь, и вновь, и снова.

Его тринадцать знаков Он

Твердил, хоть с чертом не был дружен,

А просто был непросвещен

Насчет чертей и всех их дюжин.

И вот, унынья не тая,

В ФАНТАСМАхровом ГОРЕ

Твердил:

«Фантасмагор и Я,

С Фантасмагором мы – друзья,

Я у него в фаворе».

Тринадцать букв,

Тринадцать бук,

Те буквы были буки,

Твердил Бог вслух,

Как добрый дух,

Но явно – был не в духе.

И – ЭВРИКА – случайно вдруг

Он переставил в слове звук,

Оставив первые два слога:

ФАНТАСГОРМА, ФАНТАСГАРМО…

Оно пришло! Пришло само!

«Ни я», – лишь вырвалось у Бога.

Ф А Н Т А С Г А Р М О Н И Я – и в миг