Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Нимфы! скрывайтесь, бегите толпою:
Древнюю рощу злодей истребил!
Плачьте, амуры! под тенью густою
Он ваш алтарь навсегда сокрушил!
Птицы умолкли и тихо стадами
Вдаль понеслись от знакомых ветвей.
Милые гости лесов и полей,
Видно, изгнанники есть и меж вами!
Странник усталый в далеком пути,
Пот отирая, с надеждой отрадной
В полдень торопится к сени прохладной,
Ищет ее — и не может найти!
Тщетно любовник зовет на свиданье
Милую в рощу вечерней порой;
Дева придет, поглядит — и с тоской
Издали другу промолвит прощанье;
Взоры потупит и мимо пройдет.
Горе тебе, истребитель жестокий!
Мстительный бог на тебя восстает.
Он на горах неприступных живет,
Дикой пустыни хранитель высокий!
Он принимает дары пастухов,
Внемлет обетам пастушек стыдливых;
Глас его слышен в полях молчаливых;
Видны следы на тропинках лугов.
Он, рассылая воздушных послов,
Им повелел укрывать в непогоды
Стебель зеленый и цвет молодой;
В сумраке ночи, отвергнув покой,
Бодрствует он для блаженства Природы;
Легким зефирам велит на лугах
Звук разносить сладкогласной свирели,
Веять в лесу и качать на ветвях
Тихо пернатых певцов колыбели.
Буря ль с деревьев листы оборвет,
Или красавица резвой ногою
Первые ландыши в поле сомнет,
Бог благотворный кропит их слезою.
Знай, истребитель! сей бог над тобою
Суд произнес. За него Купидон
Грозной рукою злодея накажет:
Он для отмщенья колчан свой развяжет —
Ты на страданья любви осужден!
Тщетно поверишь подруге прелестной —
Клятву ее унесет ветерок
Так же, как в роще под тенью древесной
Прежде кружил он летучий листок!

Как узник в радости, покинув мрак темницы,
Встречает солнца луч златой,
Так я, освободясь из скучных стен столицы,
Любуюсь юною весной!

Она живит мой глас и с лиры молчаливой
Свевает тихо сладкий сон, —
И звук в немых струнах, как ветерок игривый,
Весны дыханьем пробужден!

Светлей горит заря на облаке румяном
Перед весенним, ясным днем,
И диких скал верхи, обвитые туманом,
Сияют радужным огнем!

С лазоревых небес густые скрылись тучи;
Стада бегут с весельем в луг;
А там уже волы чрез пни и терн колючий
Влекут по ниве ржавый плуг.

Ручей журчит — и лед, в волнах его сверкая,
Вдали скрывается от глаз;
И в зеркале воды пастушка молодая
Свой образ видит в первый раз.

Но роза нежная расцвесть еще не смеет
Среди обтаявших снегов,
И утренний мороз на мураве белеет,
И в роще слышен шум ветров.

Природа, мнится мне, обнявшися с весною,
Боится, что опять взойдет
Зима на льдистый трон и хладною рукою
Венок с чела ее сорвет.

Так дева робкая томится ожиданьем:
Глаза красавицы в слезах,
Но вот уже видна с отрадным упованьем
Улыбка на ее устах!

Всё скоро оживет: глас горлицы унылой
Настроит вновь любви тоска,
И юноша пойдет искать подруге милой
В долине первого цветка.

Древа покроют холм гостеприимной тенью,
Где я от зноя отдохну, —
Но там найду ль приют мечтам и наслажденью
И возвращу ль свою весну?..

О юность дней моих! Постой из состраданья!
С тобой я радостью дышал
И, житель сча́стливый в стране очарованья,
С весною вместе воскресал!

Теперь, от милых мне мечтаний пробужденный,
Жалею, что проснулся я,
И с гимном радостным природы оживленной
Вновь не сольется песнь моя!

«Заида, твой голос пленяет мой слух,
И в душу вливается арфы бряцанье!
Не тише весеннего утра дыханье
Волнует цветами усыпанный луг.
Твои песнопенья прелестны, как розы,
И сладки, как пламенный твой поцелуй;
Но кто их творец?… О поэт, торжествуй!
Я пролил восторга невольные слезы!»

«Тебе ль, государь, неизвестен певец,
Пленивший твой слух, Бенамар вдохновенный?
Он пел без награды и, светом забвенный,
Платил нищетой за лавровый венец.
В отчаяньи с дочерью нежной блуждает
Несчастный средь знойных Ирана песков;
Он двигает струны при шуме ветров —
И сладостным звукам пустыня внимает!»

«Эмир, оседлай вороного коня:
Он в битвах, как вихорь, летал подо мною!
Помчися в Иранские степи стрелою
И перстень поэту вручи от меня!
Бесчисленны звезды на тверди небесной —
Бесчисленны будут богатства его.
Алмаз драгоценный венца моего
Не скроется в прахе пустыни безвестной!