Тарас Шевченко - Кобзарь - Стихотворения и поэмы

Вот если мне бы все же хлеба
Отведать с другом довелось,
Тогда бы мне на свете белом
Хотя бы как-нибудь жилось.
Да не с кем! Свет такой широкий,
Людей на нем не сосчитать,
А доведется одиноко
В холодной хате кривобокой
Или под тыном помирать.
А то… Нет, надобно жениться
Хотя б на чертовой сестре!
Не то один в своей норе
Рехнусь, пожалуй. Рожь, пшеница —
На доброй почве семена Взошли.
А люди — вот те на! —
Пожнут плоды чужой землицы
И скажут: «В дальной стороне
Погиб бедняга». Горе мне!

И день идет, и ночь идет.
За голову схватившись в муке,
Все думаешь, когда ж придет
Апостол правды и науки!

Течет вода от явора
Яром на долину.
Красуется над водою
Красная калина.
Красуется калинонька,
Явор молодеет,
А кругом их верболозы,
Лозы зеленеют.

Течет вода из-за леса
Под самой горою,
Там плещутся утяточки
Меж речной травою.
А уточка выплывает
С селезнем за ними,
Ловит ряску, рассуждает
С детками своими.

Течет вода в огороде,
Вода прудом стала.
Пришла девушка брать воду,
Брала, запевала.
Вышли мать, отец из хаты,
В садике гуляют.
Зятем им назвать кого бы,
Думают, гадают.

Однажды над Невой иду
В глухой ночи… И на ходу
Так размышляю сам с собою:
«Когда б, — я думаю, — когда б
Таким покорным не был раб,
То оскверненных над Невою
Не возвышалось бы палат.
Была б сестра, и был бы брат.
А то лишь слез и горя много,
И нет ни бога, ни пол бога…
Псари с псарятами царят,
А мы с ухваткой доезжачих
Борзых собак растим и плачем».
Вот так, шагая над Невой,
И размышлял я сам с собой,
Тяжелой думой озадачен.
А за рекою, как из ямы,
Глаза кошачьи на меня
Глядят, — то фонари горят
Возле апостольского храма {376} .
Тут спохватился и крестом
Я осенился, трижды плюнул
И снова думать стал о том,
О чем все это время думал.

Сраженья были, распри — все бывало.
Галаганы, и Кисели, и Кочубеи-Ногаи, {377}
Видали мы добра немало.
Минуло все, да не пропало, —
Остались червяки: грызут,
Сверлят и точат сердце дуба,
А от него спокойно, любо
Побеги юные растут
И вырастут; и без секиры
Все загудит и заревет,
Казак безверхий упадет,
Раздавит трон, порвет порфиру,
Низложит вашего кумира,
Людские червяки! Родня,
Друзья отечества чужого,
Не станет идола святого,
И вас не станет. И одна
Крапива, ничего другого
На вашей не взойдет могиле.
Над грудой груда встанет гнили,
Но и навоз зловонный тот,
Развеян ветром, пропадет.
И, не богаты, не убоги,
Молитвой мы прославим бога.

{378}
Великомученица-дева!
Твой нрав, кума, достоин гнева!
В раю веселом ты росла
И пышным цветом расцвела,
Но рая светлого не знала,
А потому, что не желала
Взглянуть на ясный божий день,
На дивный свет животворящий!
Слепой была еси, незрящей,
Ленивой сердцем: ночь и день
Ты все спала. А жизнь земная
Кругом тебя росла, цвела
И, нашу радость прославляя,
Хвалу создателю несла;
А ты, кума, всю жизнь дремала,
Себя ты чванно соблюдала,
И поджидала жениха,
И целомудрие хранила,
И страх боялася греха
Прелюбодейного. А сила
Сатурнова идет, идет
И грех тот праведный плетет,
В седые косы заплетая,
А ты живешь себе, зевая,
Усердно молишься и спишь,
И матерь божию гневишь
Своим смирением лукавым.
Кума, проснись скорей, не жди!
На мир прекрасный погляди,
Плюнь на свою девичью славу
И всей душою, не лукаво,
Хоть раз, бедняга, соблуди!