Анна Попова - Обыкновенная любовь

Златоклювые лебеди
На янтарной воде…
Быть загадочной Ледою
И любить лебедей.
Быть задумчивой Ладою
С ясным светом в очах,
Чудом, тихой отрадою,
Счастьем — чада, очаг.
Быть застенчивой Людою —
В первый раз влюблена…
Только в сердце остудою
И тоска, и вина.
Вышью даль бесприютную —
Всё бурьян-лебеду.
Ночью с ветром попутным я
В степь бродяжью уйду.

Надежда-душегреечка,
А за душой — копеечка.
Ах, долго ли умеючи
Полжизни промотать!
Веления, хотения,
Полуночные бдения,
Мечты-признанья девичьи…
Не друг он и не тать,
А просто гость нечаянный:
Авось не осерчаешь ты
На раскрасавца пришлого,
На гостя-жениха.
Откроешь все замочки ты
И будешь гостя потчевать
Варениками с вишнею.
А поутру в бега
Жених ночной ударится.
Ну что ж, пришёл не с палицей,
Не с кистенем, не с ножичком
(Спасибо и на том!)
Твой муженек невенчанный…
А взять почти что нечего:
Весь хлеб унес до крошечки
Да старенький платок.
А честь… Да что ей станется!
А совесть — что ей, страннице,
Пристроится за печкою —
И вовсе не видать…
Надежда-душегреечка,
А за душой копеечка,
Терзанья бабьи вечные…
Не друг он и не тать.

«Много ль серебра,
Много злата ли
В сундуках своих
Ты запрятала?
Много ль роздано
Да раздарено
Добру ль молодцу,
Злому ль барину?
Али по ветру
Поразвеяно,
Аль в дороженьке
Порастеряно?
Аль грабителем
В ночь украдено?
Ты скажи-ка мне
В день предсвадебный…»
Что не молвила б
Красна девица,
Никуда жених
Уж не денется…

Ах, красное лето!
Ах, красная лента!
Червлёные каблучки!
Задорно звенят браслеты
у дамы, мечты валета.
Червовая королева
не любит играть в дурачки
с валетами. Ей королей
подай-ка за карточный стол.
Полжизни поставь — не жалей!
Валет опечален и зол,
как будто — на целый свет.
Уже прикупил пистолет,
хоть нынче и на дуэль.
Трагически шепчет: «Ма бель!» —
и ходит за ней по пятам,
клянётся: «Я всё отдам!»
Она не промолвит: «Да».
Она холоднее льда,
но в косах — пурпурные ленты…
Ах, дама, мечта валета!

Забубенная бабёнка,
В лохмах — жёлтая гребёнка,
Юбка узковата…
Эх, иметь бы злато,
Тратить — не считать!..
Горе-нищета…
Но цветут пионами
Щечки. Вешний цвет!
И глядит влюблёно
Юноша-валет,
Милый, забубённый.
Эй, побольше звона,
Бубенцов да бубнов!
Кто сказал — доступна?
Кто сказал — блаженна?
Вечный козырь женский —
Жажда перемен!
Он сказал: «Кармен» —
Твой валет и рыцарь.
И не надо рыться
Ни в белье, ни в сплетнях…
Первый ли, последний,
Муж он или гость,
Обод или ось,
Овод иль пчела,
Злато иль зола,
Кубок или фляга…
Как им карты лягут!

Что с того — ну, не вышел мастью
И не туз, а простой валет?
Но зато я знаток и мастер,
Искуситель, дамское счастье,
Соблазнитель, в окошке свет,
Обаятельный сердцеед.
Чье сердечко нынче украсть бы?
Загрустила девица треф,
Серебрится в глазах ненастье
У прекраснейшей из королев.
И тихонечко, нараспев:
«Кавалер, любовь — это блеф!»
Что ж, добавим во взоры страсти,
А в слова — намёков, теней,
Чтобы деву сразить верней…
Настоящий знаток и мастер,
Искуситель, дамское счастье…
Но, как прежде, поёт соловей
О ней,
Лишь о ней,
Неприступной даме червей.

Ходила неторными тропами.
В признаньях не ведала меры.
Придуманной жизни отпробовав,
Навеки влюбилась в Ромео.
Дразнила заносчивых критиков.
В пальто крокодиловой кожи
Являлась на рауты с Митенькой.
«Он только в два раза моложе, —
Смеялась. — Да в душу не лезьте вы,
Душа — что чащоба, вестимо!»
Ей рампа счастливым созвездием
И денно, и нощно светила.
Загадочный образ старательно
Она создавала вначале.
А после серьезность растратила —
С тенями болтала ночами,
Какие-то письма бесценные
Хранила в картонной коробке…
И тихо угасла за сценою
В прокуренной грязной подсобке.
«И что же? — вы спросите. — Занавес?
Нелепо и скомканно как-то!»
Но всё начинается заново.
Как водится — после антракта.

Под ногами твоими — шар.
На плечах — золотистый шарф.
Под шарманку танцуешь на шаре,
а глазами в публике шаришь.
Но родного не встретишь взгляда.
Ты привыкла…
Держись…
Не падай…
Улыбаются одобрительно
зрители,
ты
улыбаешься тоже
кожей
остро чувствуя пустоту —
ту самую… ту…
Уколы хрустальных иголок…
Полог
за тобой опустился.
Антракт.
Под ногами босыми — прах
непарадного быта актрисы.
Сальный взгляд:
— Готова за триста?
Соглашайся! У всех ведь кризис,
а не то предложил бы пятьсот!
Пустота смеётся в лицо,
пустота в шутовском колпаке,
бубенцами звенит, глумится.
Соглашайся!
Синица в руке.
Ты еще ожидаешь принца
или просто идешь на принцип,
недотрога?
Тебе решать…
…У тебя под ногами — шар?
Нет, монета.
На кромке пляшешь.
Оскользнулась.
Орёл?
Нет, решка.
Мой единственный, где же ты, где же?
На умытом волнами пляже
или в грязной тюрьме, за решёткой?..
Отбивая мгновения чётко,
бубенцами звенит пустота:
ты — не та… ты — не та… ты — не та…