Генрик Ибсен - Драмы. Стихотворения

А ну, помахать им попробуй немного!

Еще вы чего захотите? От бога,
От веры Христовой отречься мне, что ль?

К чему? Не стеснен в деле совести тролль.
Молись, как угодно, — пред нами ты прав.
Суть в том, каковы твой наряд и твой нрав.
А в храме любой поклоняйся химере,
Хоть лютого страха полно в твоей вере.

Я вижу, ты полон нелепых идей,
Но можно, пожалуй, с тобой столковаться.

Мы, тролли, получше своих репутаций
И тем отличаемся от людей.
Итак, разногласий не стало у нас,
Пускай усладят нас иные затеи.
Арфистки, за струны беритесь скорее!
Начните, плясуньи, веселый свой пляс!

Ну, как?

Как сказать…

Говори, не страшась,
Что видишь.

Нелепую вижу напасть:
Корова кишки на скрипчонке дерет,
И скачет горбатый какой-то урод.

Сожрать!

Но еще человечьи в нем чувства.

Лишим его, стало быть, глаз и ушей!

Вот плата за то, что с сестрицей моей
Ему показали мы наше искусство!

Ты, значит, плясала? Ну, что нам считаться? З
а шутку ты зла на меня не держи!

Взаправду?

И музыка ваша, и танцы,
Котеночек, были весьма хороши.

Живуч до чего человеческий дух!
Как крепко он все же сидит в человеке!
Вот, кажется, мы победили навеки,
И тут он опять пробуждается вдруг.
Покладистей зятя не мог бы сыскать я:
Готов не носить христианского платья,
Он выкушал кубок домашнего меду,
Он хвост согласился надеть нам в угоду,
Он всем угодил, чем положено, нам,
Но чуть я подумал, что ветхий Адам
Навек умерщвлен в моем будущем зяте,
Как тот стал опять проявляться некстати.
Придется щипцы приложить мне и нож,
Чтоб на человека ты не был похож.

Что вздумал ты делать?

Надрежу сначала
Я левый твой глаз, чтобы, став косоглаз,
Увидел ты, как здесь красиво у нас;
А правый тебе проколю я, проказник…

Ты пьян?

У меня инструментов немало!
Тебе, как быку, я надену наглазник,
И с ним ты к невесте пойдешь, как на праздник,
И взор твой минует на все времена
Корову со скрипкой и пляс горбуна.

Ты спятил?

Мудры королевские речи!
А спятил, должно быть, ты сам, человече.

Ты сам посуди, от какого мученья
Избавишься ты в результате леченья.
Глаза, как угроза для счастья, опасны,
Не стало бы слез, кабы только не глаз.

И то ведь. Коль глаз твой ввергает в соблазны,
То вырви его, говорится у нас.
Скажи лишь, вернуть себе прежнее око
Потом я, конечно, сумею?

Нисколько.

Ах, вот как? Ну, это другой разговор.

Куда ты?

Туда, где я жил до сих пор.

Постой. К нам открыты пути, но досель
Заказан был выход из доврских земель.

Не силой же мнишь ты сломить мою волю?

Я вот что скажу, королевич, тебе:
Способности есть у тебя к ворожбе,
И внешностью тоже подобен ты троллю.
Так троллем хотел бы ты стать?

Да, хотел.
Решив обрести и жену и корону,
Я знал, что нельзя обойтись без урону,
Однако всему есть на свете предел.
Ты хвост мне приладил? Какая беда?
Его оторвать я сумею всегда.
Стряхнул я лохмотья — я знаю им цену,
Но будет нужда, я их снова надену.
А то, чем кормили меня до отвала,
Извергнуть труда не составит нимало.
Клялся, что корова — девица? Так что ж,
Подобные клятвы у нас в обиходе.
Но знать, что нельзя помечтать о свободе,
Что по-человечески и не помрешь,
Что быть тебе троллем, не сдохнешь покуда,
Что выйти вовек невозможно отсюда, —
Для вас этот жребий, быть может, прекрасен,
Но я на него ни за что не согласен.