Лина Леклер - Встреча (сборник)

Эти тайны, бои и знамена,
Лунный свет, трепетавший над миром.
И сегодня он смотрит влюбленно
На сияющий месяц рапиры.

И сегодня он мог бы, конечно.
Вот ведь черт! Промотали наследство!
Он как все – и усталый, и грешный,
Но не знает причины для бегства.

Он, быть может, немного неловок —
В тишине, не в кипении стычки.
Пусть болтают, что спит он в часовне,
И к могилам бывают отмычки.

Ну, а в мире ни склада – ни лада,
Алый жар на щеках небосклона.
Мы распяты меж раем и адом,
И спаси нас сегодня, Мадонна.

Он погладит смертельное жало
Острой стали. Он гибок, как кобра.
Будет звон, вдохновенный и жаркий,
Как закат, расплескавшийся в окнах.

Сердце кружится в ритме гальярды.
Эта ночь, этот рыцарь старинный,
И в руках позабытого барда
Утомленная грусть мандолины.

Лепестком пурпурной розы
Мне любовь легла под ноги,
Лепестком же розы белой
Вечность мне в ладонь упала.
А на небе светят звезды,
И бегут сквозь тьму дороги.
Все осколки станут целым,
Все концы придут к началу.

Я коснулась розы алой,
В ней любви пылает пламя.
Я коснулась розы белой,
С ней печаль моя пропала.
Я иду под сводом зала,
Возведенного богами.
Все осколки станут целым,
Все концы придут к началу.

Я коснулась розы алой,
С ней любимый приголубит.
Я коснулась розы белой,
С нею змеи прячут жала.
Я иду под сводом зала,
Где меня встречал Анубис.
Все осколки стали целым,
Все концы пришли к началу.

В Помпеях, перед извержением,
Было небо пророчески-алым,
И паллой заката весеннего
Укутались сады и кварталы.

На форуме, маленьком форуме
(и скромнее, и чище, чем в Риме),
Зловеще судачили вороны
На вульгарной народной латыни.

Жрецы разгоняли их палками,
Совершенно не веря в приметы,
Каким же он выглядел маленьким,
Город, соскальзывающий в Лету.

Уснули рабы и хозяева,
И нередко, причем, вперемешку,
Возмущенно собаки лаяли
На стражников конных и пеших.

А после тяжелые сумерки
Золою присыпали улицы,
Метались довольные фурии
Над гордой вершиной Везувия.

И окружила тишина,
Как легкий полог над кроватью…
Тумана шелковое платье
Мерцало белым. Из окна

Был виден парк, и луг, и пруд,
И на воде кувшинки сонно
Качались. Ветер монотонно
Шептал стихи. Ветра не лгут.

Над миром парков и пустынь
Летят стремглав, бросая слово,
Мешая нас – с золой былого,
И с речью нынешней – латынь.

Задуют свечку, и печаль
Накроют вдруг плащом дырявым,
Как в поле путника. Кроваво
Горит запекшаяся даль.

Суровый ветреный закат,
Как гобелен с рисунком битвы,
Но ветра вечная молитва
Утешит женщин и солдат.

И зверем стройным на ловца
Вдруг выйдет он из мрака чащи,
Негромко славя в настоящем,
Грядущий замысел Творца.

Утро дышит жарой. Как светла, как безоблачна синь.
Наклоняясь с моста, отражение ловит прохожий.
Где-то к мессе звонят. И ленивый медлительный линь
Чуть мерцает в воде серебристою скользкою кожей.

Рядом замок, поля. Тяжелеет к июлю зерно.
А река так прозрачна с отливом чуть-чуть изумрудным.
Из бутыли небесной шипучее льется вино,
И стирает печали, и верить, и плакать нетрудно.

В церкви свечи горят, а прохлада ласкает лицо,
Тень готических стен ярким всполохам дня не перечит.
Солнце светит в витраж, рассыпаясь блестящей пыльцой,
И роняет бессмертие на загорелые плечи.

Не объять, сколько было в начале…
Облака над бескрайней рекой,
И такие озера печали,
И такой над дорогой покой,

И овраг, и дыханье полыни,
Чуть озябшей в росе поутру,
Легкий бег электрических линий,
Вечерами вступавших в игру.

Запах дыма, мангалы, соседи,
И гудки, и в песке детвора,
Мы уже никогда не приедем
В это царство надежд и добра.

Из колоды потеряны карты,
Кто-то вырвал страницы из книг…
Детство, молча, опустит штандарты
И уйдет, будто траур возник.