Александр Кердан - Избранное

Промолчу об этом даже
И с собой наедине.
Потому что – слово скажешь
И – с души сорвется тяжесть
И растает в вышине.

И былой беды не станет,
Той, что застила весь свет,
И надежда вновь обманет,
Что непоправимых бед
Нет…

О, сколько же столетий пролетело!..
Мы с вами познакомились в трамвае.
Случайно вы руки моей коснулись,
И взгляды встретились, как вспышки молний.
А дальше вспомнил я:
под своды храма
Вы приходили каждый день воскресный
И с вами вместе старая дуэнья,
Что от свиданий вас оберегала…
Я разыскал ваш дом и вот, однажды,
Пел серенады, стоя под балконом.
Вы мне рукой махнули на прощанье
И подарили свой платок расшитый…
Потом – соперник.
Ссора.
Поединок.
Был ранен я, а он убит на месте.
И ваш отец нам дал благословенье,
И мы венчались в том же старом храме.
Рекой вино лилось у нас на свадьбе,
И гости расходиться не хотели.
Но мы уединились для объятий
(От них, наверно, и родились дети…).
Я службу королевскую оставил
И посвятил себя литературе.
Мы с вами были счастливы полвека
До дня, пока не сделал вас вдовою…
Как горько вы рыдали над могилой!
Я помню ваших слез соленый привкус
На восковом челе и на губах…
О, сколько же столетий пролетело,
Пока мы вновь сошлись в одном трамвае,
Чтобы расстаться через остановку —
Теперь уж без надежды, навсегда.

А вы целовались в подъезде
Суровой студеной порой,
Как символ последней надежды,
Этаж возлюбивши второй.

Там добрая есть батарея,
И в этот полуночный час
Там лампочка перегорела,
Как будто нарочно для нас…

Тепло поднимается выше —
Учили по физике мы.
А люди становятся ближе
В темное время зимы.

Сметая длиннополою шинелью
Пыль вековую с каменных ступеней
Старинной церкви,
я с тобой вошел
Под своды, гулко пахнущие прелью,
Где прихожанок боязливых тени
Разглядывали нас нехорошо…
Иль мне все это показалось только —
До той поры, покуда две свечи
Мы не приткнули к поставцам
у ликов
Святых, глядящих из бессмертья горько
На этот мир, что – без того —
горчит;
На нас с тобой, на прихожанок тихих…
И показалось: вздрогнула душа
От накипи несбывшихся желаний…
И ты была все так же – не моя,
Но оттого – не меньше хороша,
И сам я был похож на изваянье
Иной эпохи, где остался я
При эполетах, в новенькой шинели,
Что пыль тысячелетнюю смела;
С красавицей, не мне принадлежащей.
И тишина вокруг,
и запах прели,
И пара ангелов – наискосок
с угла —
Реальностью
одной
непреходящей…

Там, где камни,
там, где сосны,
Где зацветшая вода,
Ощущения так остры,
Как нигде и никогда.

Тихий говор,
робкий лепет —
Дань приличьям и стыду…
Чувства первобытный трепет
У природы на виду.

Будто мы – Адам и Ева,
Искушенье нас томит.
Золотым ранетом —
с древа —
Солнце катится в зенит.

…Мы расстанемся у брода,
Где красиво, как в раю,
И пойдем с тобою оба —
Каждый —
в сторону свою.

Соединяет нас разлука
Надежней, чем мгновенья встреч.
Так – легче чувствовать друг друга,
От привыканья уберечь
Сердец взаимное влеченье
И расстояния призыв…

Но, чем сильнее притяженье,
Тем предугаданней разрыв.

Как лошадка цирковая,
По помосту – цок-цок-цок…
Удаляясь, отрываешь
От души моей кусок.

Уменьшаешься до точки,
Возрастаешь до небес,
Чтобы жить по одиночке,
Мне – вон там,
тебе – вот здесь.