Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

Мне принесет бутыль большую,
А в ней живет огромный джинн,
Он принесет мне вещь любую,
Коньяк любой, и даже джин.

Вот захочу и сам Кудасов
Ко мне в пижаме прилетит,
И печень с кровью, без прикрасов
Ему испортит аппетит.

А, может, нет. Под рюмку джина
Любой развяжется язык,
И у костра, как у камина,
В бокале солнечной слезы

Нам вой пустыни песнь играет,
Там за барханом караван
И сразу сердце замирает,
А, может, то мираж, обман?

Куда ни кинь – кругом шестнадцать,
Квадрат четыре на четыре,
Не надо в гору подниматься
Или сидеть в своей квартире.

Квадраты катят на свиданья,
Стоят в углу, свернувшись в трубку,
Или блестят алмазной гранью
Хотя на деле очень хрупки.

А вот квадрат-любитель шахмат
Не признает игрою шашки,
Такой вот он аристократ
И кофе пьет из черной чашки.

Стоят квадраты на ребре,
Вот акробаты, встав на угол,
Хотят создать себе портрет,
Смотря на плоских близоруко.

А здесь ломают себе грани,
Чтоб породниться с колесом,
Сильны умишком они задним,
Квадрат не станет подлецом.

Бежит раскрашенный квадратик
Сынишка будущих мозаик,
Он для других частичек братик
И часть космических Галактик.

В квадратной жизни есть порядок,
Квадрат останется квадратом,
Живи спокойно, без оглядок,
И жизнь считай хорошим фактом.

***

В квадратном доме был квадратный
Ковер персидский на полу,
На нем сидел и чай пил ароматный
Султан турецкий, а в углу

Стоял сундук большой, квадратный
И в нем алмазов счета нет,
А сверху в рамке аккуратной
Красивой девушки портрет.

В толпе большой спешащий путник
Остаться может навсегда,
Собьет с дороги новый спутник
Или направит не туда.

А, может, скажет он народу:
Смотрите, пишет как Шекспир,
Эй вы, барана режьте, ставьте воду
Мы в честь него устроим пир.

И что не скажет бедный путник,
На «бис» встречается толпой,
Не жизнь, а радостный «капустник»,
И стал гордиться он собой.

Когда в котле похлебка – лесть,
То весь котел ты можешь съесть.

Родился я в семье простой,
Крестьянка мать, солдат отец,
Полки не приходили на постой,
Не разбивали вдребезги сердец.

Война большая только отгремела,
Еще не стих медалей звон,
Страна под Сталиным сидела
В колючках повсеместных зон.

Арийцы на лесах на стройке
Нам возводили коммунизм,
И допоздна трудились «тройки»,
Давая сотни лет и зим.

Младенец рос, старел тиран,
На кухне капал медный кран.

В лесу с названьем мегаполис
Горят ночные фонари,
И там ничей не слышен голос,
Не видно зарева зари.

На всех одна надета маска,
Она и радость, и печаль,
И без конца большая сказка
Зовет с собой куда-то вдаль.

Та даль у нас со всех сторон,
На север, юг, восток и запад,
Никто не манит нас добром
И тяжела у зверя лапа.

Тот зверь сидит в душе у нас,
То тихо спит, а то свиреп,
И не выходит раз на раз
В июне, в марте, в декабре.

И лишь когда приходит осень,
Мы пребываем в общем мире,
Когда темнеет быстро в восемь
И пахнет яблоком в квартире.

Нам не нужны чужие дали,
Меня тепло твое согреет,
Моя семья – совсем немало,
Гулять мы ходим по аллее.

К тебе стремлюсь я каждый вечер,
Огонь в окне – домой маяк,
Его я вижу издалече
Сквозь редкий в роще березняк.

Третий час запоздалого утра,
Минеральная вода, как микстура.
Может, заняться какой-то работой,
Всех людей охватить заботой,
Большим платаном стать за дорогой,
Спутником летать над головой.
Мне не нравится блеск перламутра,
Как змея ползет тропа терренкура,
Захотелось скорее поехать домой,
Умилил на тарелке узор кружевной,
Вдруг заныл слева зуб коренной,
И, как еж, апельсин с толстой шкурой.
Решено, уезжаю досрочно с курорта,
Не хватает мне здесь кислорода,
Завтра поезд идет, шестичасовой,
Есть места, сообщили в кассе билетной,
Мой отъезд обусловлен причиной:
Мы навеки вчера поругались с тобой.
Засветился вдали уголок поднебесья,
И гроза обошла городок стороной,
Я иду в твой дворец извиняться,
Мы не все испытали с тобой.