Виссарион Саянов - Стихотворения и поэмы

Живет певучая река,
И наудачу, как в былине,
В зеленом платьице Ока
Бежит по голубой долине.

Сокол злой кричит,
А костры горят,
А весной ключи
По степям кипят.

Я в степях тех был,
Тем путем скакал,
Из ключей тех пил,
Соколов пускал.

Ковыли да соль,
След моих охот.
Ты скажи, отколь
Старый друг придет?

Есть поколенья,
Что горят в огне,
Живые звенья
Небывалых дней,
Они связали
Тысячью узлов
Былые дали
И заветный зов
Времен грядущих,
Чей придет черед…
Наш флаг не спущен,
Мы зовем вперед.
Уйдем из жизни,
В ад уйдем иль в рай,
На кладбищах рядами
В синий май
Уляжемся, а внуков наших дети
Всё будут ждать
И за чертой волнующей столетий
Припоминать,
Листая наши книги
В крови, в пыли,
Каких времен какие сдвиги
Тогда прошли.
И душам чистым, нежным
Я дать хочу
Ту силу, что влекла огнем мятежным
Меня к мечу,
Что победить дала мне силу смерти,
Вела нас в бой,
Что в будущем разметит и расчертит
Простор земной,
Чтоб мир цветущим садом стал…
И не моя вина, что не застал
Я тех времен безмерной синевы…
Но за меня прославьте землю вы.

Есть страшный сон самоубийства: вдруг,
Взглянувши вниз, увидеть сонный луг,

Где спит вьюрок и вьется горный щур,
Тропинку узкую, бегущих к дому кур,
Дымок далекий, бережок реки,
И — ринуться туда, ломая позвонки.

Но вот взгляни: тропа, по ней ты раньше брел,
Теперь идет по ней подстреленный орел,

Он выступает, крылья волоча,
Как гренадер, всё с правого плеча,

И смело смотрят в пропасть с высоты
Голубоглазые альпийские цветы.

Смертельно раненный навылет пулей в грудь,
Ты тоже должен так бестрепетно шагнуть.

…Что сделал я? Немного песен спел,
Измученный работою поденной, —
Негаданно мне выпавший удел.

Я так мечтал: вот напишу-де повесть,
В которой будет всё: и крупный план,
И мысль, и стихи, и вдохновенье — то есть
Подобие «Полтавы» и «Цыган».

Я оглянулся. Холодно и пусто.
Неужто ж, дело сделавши на треть,
Стать обреченным смертником искусства,
Навек в журнальной смуте умереть?

А может быть, довольно и того, что,
Своим старинным штемпелем гордясь,
Мои стихи пройдут в века, как почта,
Которую задержит наркомсвязь.

Историк сверит надпись на конверте,
Потом, письмо на время отстраня,
Разыщет дни рождения и смерти
И в свой некрополь занесет меня.

На поляне прогалины черные,
Словно галки на мокром снегу,
Предвесенние тени узорные
Никогда разлюбить не смогу.

И на сердце так радостно, молодо,
Если слышу опять по весне
Чистый звон телеграфного провода,
Словно тихий твой голос во сне.

Где теперь ты? В бегущих годах?
В реве ветра? Иль в зареве диком?
Иль в старинных родных городах?
В Белозерске? Ростове Великом?..

Вижу ветхий бревенчатый дом,
Где скрипят под ногой половицы,
Где в озерный большой водоем
На заре северянка глядится.

Там бегут по ложбинам ручьи,
И теперь на любом перекрестке
Суета — прилетели грачи…
Лишь вчера опушились березки.

В этом крае хозяйкою ты,
Край твой светел, и тих, и обширен,
Облака на рассвете чисты,
Словно говор московских просвирен.

А на тысячу верст — погляди! —
Голубеют озер перекаты,
Над дорогами пляшут дожди,
Плавят золото в небе закаты.

Я на дальней живу стороне,
Скоро год уж, как длится разлука,
Почему же не пишешь ты мне?
Что тебе моя песня и мука?

Завтра вечером в школу придешь…
География первым уроком.
И обступит тебя молодежь —
Всё расспросы о мире широком.

Будут спрашивать, где бы сейчас
Побывать ты хотела в России.
Устремишь ты в раздумье на класс
В этот вечер глаза голубые,

И украдкой покажешь ты им
Дальний остров на северном море,
Где навстречу огням штормовым
Парус мой промелькнет на просторе.