Данте Алигьери - Божественная комедия. Ад

Чианфа Донати (по др. Абати), из партии Черных, превращен уже в шестиногого дракона (см. ниже ст. 50.). Спрашивающий о нем – флорентинец Аньелло или Анджелло Брунелески. Вероятно, они делились кражею при жизни: по этой причине они теперь сливают свою последнюю принадлежность – наружный образ – в одно целое, в такое чудовище, что не один из них не знает, что кому принадлежит. Оба были флорентинцы, из партии Гвельфов (Черных); более о них ничего неизвестно. Копишь.

По словам Пиер Крешенцио, современника Дантова, в средние века нередко употребляли для светилен в лампадах и свечах волокна папируса (papyrus), особенного тростника, из которого древние приготовляли бумагу. Даниелло полагает, что Данте употребил здесь галлицисм, сказав papiro (papier) вместо carta; но это едва ли справедливо, потому что во времена Данта еще не приготовлялась ваша бумага из тряпья.

К числу многочисленных сравнений, верно схваченных Дантом с природы, принадлежит без сомнения и кто уподобление. Красивое животное, о котором здесь говорится и коего быстрые, как молния, движения в жаркие летние месяцы вероятно памятны каждому, бывавшему летом в Италии, есть обыкновенная ящерица, Lacerta agilis L. Она живет под камнями у стен и заборов и, согретая солнцем, с поразительною быстротою кидается за жучками и др. насекомыми, которыми питается. Едва ли можно изобразить короче и живописнее движения этого животного, чем в этих стихах. Фидалетес.

Т. е. в том месте, где зародыш в утробе матери получает кровь через пуповину.

Лукан в своей Фарсалии (IX, 763–804) повествует, что во время похода Катона младшего (Ада XIV, 15 и прим.) один солдат из его войска, по имени Сабел, был уязвлен змеею, по прозванию sepa, и тут же от внутреннего жара рассыпался пеплом. В подлиннике упоминается и о другом солдате, Нассидие, который, по словам того же поэта, был ужален в то же время змеею prester, и распух до того, что на нем лопнули железные латы.

О превращении Кадма в дракона см. Ovid. Metamph. VI, 563–602; о превращении Аретузы в ручей V, 572.

Буозо (Буоссо) де' Донати (по Петру Данте, дельи Аббати).

Эти три тени суть Авьелло Брунелески, Буозо Донати и Пуччио Шианкато де' Галигаи; дракон в шестью ногами – Чианфа Донати или Абати (ст. 47–50), черная змея – Франческо или Гвельфо Гверчио Кавальканте: этот последний, принявший теперь вид человека и передавший свою змеиную натуру Буозо Донати, был умерщвлен жителями местечка Гавилле, в Вадь д' Арно ди Сопра; родственники убитого страшно отмстили за него жителям этого города, почему и сказано, что он был оплакан Гавилле. Вообще о всех этих пяти флорентинцах мы имеем мало сведений; известно только, что двое из них: Чианфа Донати и Брунелески были Черные, а Буозо Абати и Кавальканте – Белые.

В подлин.: роі che se' si grande, Che per mare e per terra batti l'ali. Так как Флоренция, могущественный оплот Гвельфов, не имела морских сил, даже в самое цветущее свое состояние; то стих этот надобно принимать только как выражение ее могущества и славы вообще. Каннегиссер.

Утренние сны, согласно с древним преданием, бывают обыкновенно правдивы. Овидий говорить:

Один старинный комментатор правдивость утренних снов объясняет так; «Обманчивые сновидения зависят большею частью от внешних влияний, преимущественно от обременения желудка, которое к утру обыкновенно проходить; но когда душа ваша, от таких уз освобожденная, как бы отторгается от своего тела и так сказать, возвращается к родному ей естеству божественному, тогда сны ваши становятся правдивыми.» Филалетес.

Предчувствие бедствий родного города Данте приводит в форме сновидения. Несчастия Флоренции, на которые намекает поэт, были: во-первых, падение моста Caraja через Арно, в 1304, во время представления на реке адских мучений грешников, при чем погибло множество народа; во-вторых, страшный пожар, произведенный Черными и истребивший 1700 домов, принадлежавших Белым; наконец, раздор между Черными, разделившимися на партию народа (под начальством Россо делла Феза) и партию вельмож (под начальством Корсо Доната), раздор, кончившийся убиением последнего.

Соседние города Италии ненавидели Флоренцию за ее притеснения. Так упоминаемый здесь Прато, маленькая крепостца, принадлежавшая Флоренции, была принуждена заплатить в 1292 г. флорентинцам 10,000 флоринов пени за то, что не выдала им скрывшегося в ней убийцу. – Смысл этого стиха: не только отдаленные, но и ближайшие места, каков Прато, желают твоей погибели. Другие разумеют здесь кардинала Николая ди Прато, который, после тщетных стараний примирить враждующие партии, вынужден был наложить в 1304 церковное запрещение на Флоренцию.