Анетт Асп - Круто! Как подсознательное стремление выделиться правит экономикой и формирует облик нашего мира

Если перевести это на язык нейродинамического мышления, то вопрос звучит так: есть ли разница между испытанными полезностями машины цели и машины выживания? Отличается ли переживание достигнутой цели от переживания удовлетворенного стремления к выживанию? И отличаются ли запомненные полезности в этих случаях? На сегодняшний день нам не известно ни одно нейробиологическое исследование, посвященное этим вопросам, хотя они связаны со многими важнейшими проблемами человеческого благополучия. Например, мы можем получить испытанную полезность от удовлетворения стремления к выживанию, съев пирог, но после этого нам придется жить с запомненным отсутствием полезности – сожалением, – если это действие противоречит нашим целям (например, снижению веса). В подобных случаях особенно печальным оказывается то, что запомненная полезность машины цели не изменяет стремление к поеданию десертов, связанное с выживанием.

Динамика такого рода, по всей видимости, ответственна за высокий уровень неудач в долгосрочном целенаправленном поведении (вспомните диеты). Ситуация становится еще более запутанной, если добавить привычки. Машина привычки работает, оценивая действия, а не их результаты. Иными словами, если вы каждое утро по привычке выпиваете чашку кофе, то это происходит потому, что для вашего мозга ценен сам процесс питья кофе, – и вы все равно на автомате идете с утра к кофеварке, даже если вчерашний кофе вам не понравился или вы хотите избавиться от привычки к нему. Скорее всего, вы совершенно не задумываетесь о том, хочется вам на самом деле кофе или нет. Система привычки действует подобно автопилоту, управляемому удовольствием. Это значит, что привычные действия могут сохранять свою ценность и после того, как результат перестает приносить удовольствие. Также это значит, что, даже если вы ставите себе цель прекратить пить кофе по утрам, ваше поведение все равно будет управляться системой привычки. В этом и состоит ее суть. Ваша машина цели может присвоить чашечке кофе нулевую ценность, но машина привычки все равно будет ценить действие, причем шансы на то, что победит именно она, тревожно велики.

Итак, принятие решений сильно осложняется наличием в головном мозгу множества систем, влияющих на этот процесс. В каждом из нас кроется целая дюжина полезностей. Такое разнообразие – эволюционная версия разделения труда. Машины удовольствия можно сравнить с отделами крупной компании. Каждая система ценности имеет свои задачи, поэтому все они функционируют по-разному, используя собственные источники информации и стратегии обучения. Машина выживания – это транспортный отдел, который должен работать быстро. Машина привычки – менеджмент среднего звена, который управляет повседневной деятельностью, используя стандартные методы. Машина цели – своего рода гендиректор. Он планирует будущее компании, и к нему обращаются в сложных ситуациях (гендиректор, как и система цели, может на самом деле куда меньше значить для общего успеха, чем кажется ему самому). В целом наличие специализированных отделов помогает нам лучше адаптироваться к сложной окружающей среде. Но такое разделение труда в принятии решений приводит к появлению множества неточных и неверных ценностей из-за искажения воспоминаний, привыкания к удовольствию (снижения силы реакции на повторяющиеся стимулы) и конфликтов внутри нейродинамического мышления. Картину еще более осложняет тот факт, что многие из этих процессов происходят на подсознательном уровне. Вполне возможно, что имеются весьма веские эволюционные причины того, что мы очень смутно понимаем, как это все работает.

Мы выживаем в этом сложном мире именно благодаря тому, что наши машины удовольствия работают за пределами сознания. Они исследуют окружение на предмет ценности и управляют нашими решениями и поведением. На самом деле истина еще более фундаментальна. Мы осознаем лишь малую толику того, что нас окружает. В пределах восприятия органов чувств находится слишком много информации, поэтому мы не в состоянии осознавать мир в полном объеме. К счастью для нашего психического здоровья, мозг выступает в роли редактора, оставляя большую часть сырого материала за пределами сознания. Если бы мы осознавали все, что воспринимает мозг, наша жизнь превратилась бы в безумную мешанину, превосходящую воображение любого сюрреалиста. Образы и звуки были бы не связаны друг с другом, и их невозможно было бы синхронизировать. Цвета, движение, вкусы и прикосновения накатывались бы на нас как цунами, распадаясь на фрагменты, теряя смысл, смешиваясь. По сравнению со всем этим даже самые странные сны и дикие фантазии показались бы упорядоченными и значительно отредактированными. Наша сознательная жизнь – какой бы богатой и сложной она ни казалась – это не более чем окончательная версия, самая верхушка того, что недостижимо таится в глубине. Бóльшая часть этого айсберга навсегда останется скрытой в глубинах мозга, его загадочной бессознательной жизни.