Николай Беляев - Избранные труды

Подобное утверждение основано на разрыве формы и содержания права, что недопустимо. Содержание права неразрывно связано с его формой и находится с ней в диалектическом единстве. Качественное изменение содержания права неизбежно ведет и к изменению его формы. Системы права отличаются одна от другой не только качеством содержания, но и определяемой этим содержанием формой. Поэтому следует полностью согласиться с мнением М. Аржанова, который пишет: «Вопрос о системе советского права – это для нас вопрос о классификации, дифференциации и группировке по различным подразделениям, отраслям всей совокупности норм советского социалистического права». [305]

Итак, под системой права понимается не только качество права данного государства, но и зависимая от этого качества дифференциация и группировка норм права по отраслям и разделам. При этом не следует, конечно, группировку по отраслям и разделам понимать чисто механически, как внешнее расположение правового материала.

Ни у кого не вызывает, например, сомнения, что колхозное право есть отрасль советского социалистического права, хотя никакого кодекса по этой отрасли права нет, а нормы права, входящие в нее, внешне расположены в самых различных актах государственной власти.

Отличие одной системы права от другой не только по содержанию, но и по форме, а также зависимость формы права от содержания его станут очевидными, если сравнить системы права различных общественно-экономических формаций и государств. Каждой общественной формации соответствует определенная система права, ибо она в конечном счете зависит от производственных отношений, существующих в обществе, и определяется ими. В данном обществе может быть принята и существовать только такая система права, которая соответствует существующим общественным отношениям.

К. Маркс так говорил о французском Уголовном кодексе 1810 г.: «Как только он перестанет соответствовать общественным отношениям, он превратится в простую пачку бумаги». [306]

Для системы буржуазного права характерно деление его на два больших раздела: на право публичное и право частное. Такое деление не является случайным. Оно соответствует тем общественным отношениям, которые существуют в буржуазном обществе и регулируются правовыми нормами. Эти отношения основаны на частной собственности на орудия и средства производства. Господство частной собственности на орудия и средства производства породило относительную самостоятельность государства, с одной стороны, и гражданского общества – с другой, а следовательно, и противопоставление интересов государства и интересов отдельной личности.

В социалистическом обществе, где ликвидирована частная собственность, где государство само выступает как собственник основных орудий и средств производства, где интересы государства не противопоставляются, а, наоборот, гармонично сочетаются с интересами личности, где нет необходимости затушевывать истинную сущность государства, отсутствуют всякие основания для деления права на публичное и частное.

Такое деление права, характерное для буржуазного общества, не может быть использовано у нас, так как оно полностью противоречит социалистическим общественным отношениям.

Каким же образом систематизируются нормы советского социалистического права? Какой признак кладется в основу отграничения одних отраслей и разделов права от других?

В качестве признака для систематизации права не может быть взят признак, относящийся к форме правовых норм. Разделение всех норм только по этому признаку неизбежно привело бы к ошибкам. Интересны по этому вопросу замечания К. Маркса: «Эту вторую часть (философию права. – Н. Б.) я сверх того разделил на учение о формальном и материальном праве; при этом первая часть должна была описывать чистую форму системы, все последовательности и связи, вторая же, наоборот, занималась содержанием права, сгущением формы в ее содержании». [307]

Подобное разделение права основано на полном разрыве формы и содержания и противоречит истинному положению вещей в природе, заключающемуся в том, что форма и содержание неразрывно связаны друг с другом: как не может в природе существовать содержание без формы, так не может быть и формы без содержания.

К каким результатам привело такое разделение, ясно показывает сам К. Маркс. «И таким образом, – говорит он, – я пришел к разделению материала, как его способен дать субъект для легкой и поверхностной классификации, – но при этом дух права и его истина отошли». [308]