Николай Беляев - Избранные труды

Следует согласиться с утверждением, что «принимая новый Уголовный кодекс… надо учитывать и то, что определение в его Общей части ответственности участников организованных групп вопроса не решит. Нести уголовную ответственность лишь за участие в преступной деятельности вообще – нельзя. Поэтому законодатель в Особенной части УК должен назвать конкретные виды сообществ, конкретные составы преступлений, в которых была бы предусмотрена ответственность за совершение их организованной группой». [298]

В действующем уголовном законодательстве предусмотрены четыре вида преступных сообществ, организация которых рассматривается как оконченное преступление. Это организация, имеющая целью совершение особо опасных государственных преступлений (ст. 72 УК РСФСР), организация вооруженных банд (ст. 77 УК РСФСР), организация преступных группировок из числа лиц, отбывающих лишение свободы, для терроризирования осужденных, вставших на путь исправления, или для нападения на администрацию (ст. 77 1УК РСФСР), организация групп, деятельность которых, проводимая под видом проповедования религиозных вероучений и исполнения религиозных обрядов, сопряжена с причинением вреда здоровью граждан или с иными посягательствами на личность (ст. 227 УК РСФСР).

Составы этих преступлений предусматривают ответственность за организацию сообществ и участие в совершаемых общественно опасных деяниях. При этом совершение конкретных преступлений участниками сообщества (убийство, причинение телесных повреждений, изнасилование, развращение малолетних и др.) охватывается составом преступления и не требует дополнительной квалификации по какой-либо иной статье Особенной части, если, конечно, они не подпадают под признаки более тяжкого преступления.

Например, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР по делу О. и других говорится: «Преступления, совершенные бандой и квалифицируемые как бандитизм, дополнительной квалификации по другим законам не требуют, если при этом не были совершены преступления более тяжкие, чем бандитизм». [299]

Аналогичным образом должен быть решен вопрос об ответственности за занятие организованной преступностью. В литературе уже предпринимались попытки сформулировать составы преступлений применительно к этой форме преступной деятельности. Так, А. Рубан предлагает включить в уголовное законодательство следующий состав преступления: «Организаторская деятельность, направленная на создание и обеспечение функционирования преступного сообщества: вовлечение в члены преступного сообщества; хранение ценностей, добытых преступным путем, а равно реализация или обмен с целью сокрытия их преступного происхождения; распределение между членами преступного сообщества доходов от преступлений; вложение денег и иных ценностей, добытых членами преступного сообщества, в кооперативные, а равно государственные предприятия, действующие на акционерных началах; доставка в места лишения свободы денег или иных предметов, запрещенных там к обращению». [300]Оставляя в стороне анализ предложенного состава преступления, следует сказать, что включение его в законодательство не решает проблемы ответственности за организованную преступную деятельность. Ведь под признаки этого состава будут подпадать только действия организаторов преступного сообщества. Остается нерешенным вопрос о порядке привлечения к ответственности рядовых участников сообщества, т. е. лиц. совершающих конкретные преступные деяния или занимающихся деятельностью, полезной для преступного сообщества, но не охватываемой никаким из имеющихся составов преступлений.

Более приемлемым является следующий состав преступления:

Организованное преступное сообщество

Организация преступного сообщества и участие в нем, выражающиеся в совершении преступлений или занятии иной полезной для сообщества деятельностью, наказывается лишением свободы на срок от 8 до 15 лет или смертной казнью.

Разработка проекта Уголовного кодекса СССР вызывает необходимость систематизации норм уголовного права, которые войдут в будущий УК.

Решение этой проблемы не сводится только к определению места той или иной нормы в общей совокупности норм. Оно имеет громадное значение как для уяснения сущности всего права в целом и отдельных законов, так и для правильного их применения.