Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

На основе анализа определений, содержащихся в работах как российских, так и зарубежных ученых, И. Г. Дубов приводит следующую характеристику менталитета: «Менталитет как специфика психологической жизни людей раскрывается через систему взглядов, оценок, норм и умонастроений, основывающихся на имеющихся в данном обществе знаниях и верованиях, и задающих вместе с доминирующими потребностями и архетипами коллективного бессознательного иерархию ценностей, а значит, и характерные для представителей данной общности убеждения, идеалы, склонности, интересы и другие социальные установки, отличающие указанную общность от других» [695].

Ж. Дюби выделяет четыре группы ментальных процессов с учетом их длительности:

1) быстротечные и поверхностные, возникающие как реакция группы на действия индивида и наоборот;

2) средние по продолжительности, плавные трансформации, согласующиеся с движением общества в целом, с политическими, экономическими, социальными изменениями;

3) «темницы долгого времени» – ментальные структуры, не изменяющиеся со сменой поколений, но способные измениться в результате быстрых, хотя, может быть, и незаметных, мутаций;

4) наиболее глубоко залегающий ментальный слой, связанный с биологическими свойствами человека. Он неподвижен или почти неподвижен, изменяясь вместе с эволюцией самих биологических свойств [696].

Именно в правовом менталитете зафиксировано право как такой образ правового регулирования, который наиболее целесообразен и оптимален в определенной социокультурной реальности. Этот образ может получить, но может и не получить адекватного оформления в юридической форме [697]. Другими словами, законодательство государства может этот образ должным образом не отразить, исказить.

Для законодателя недостаточно просто обладать правовым сознанием или юридическими знаниями, ему необходимо понимание сущности правового менталитета народа или нации. Это сделает его юридически значимые действия более обоснованными и поддерживаемыми людьми, более осязаемыми и понятными, легитимными для Граждан [698]. Такое понимание «материализуется» в нормах законодательства, придавая им глубокую ментальную обоснованность, психологическую оправданность, а значит, большую эффективность.

Исследование менталитета и важнейших качеств человека очень актуально именно в современных российских условиях, когда, по меткому выражению В. В. Сорокина, имеет место «разрыв единого духовно-правового пространства» [699]. Для России в высшей степени актуально преодоление духовного надлома – кризиса роста в цивилизационном развитии и устранение внешних своекорыстных и чуждых нам вторжений идей вульгарного либерализма, иногда характеризуемых как вестернизация, но приобретающих характер идеологической агрессии [700].

Представляется целесообразным дополнить анализ сущностных качеств личности характеристикой специфических черт русского человека, его этнопсихологических особенностей. Во-первых, в контексте проблем эффективности в праве необходимо обратить внимание на такую обсуждаемую этнопсихологическую черту русского человека, как правовой нигилизм. Так, по справедливому замечанию А. Н. Зрячкина, имеет место отчуждение россиян от правовых установок. В большинстве ситуаций, подпадающих под действие права, люди не могут либо просто не хотят верить в его потенциальные возможности решить свои проблемы так, как того требует социальная справедливость [701].

Следует оговориться, что авторы, пишущие о правовом нигилизме, понимают право как систему установленных государством норм, в его формальном аспекте. В контексте эффективности права данная проблема приобретает несколько иной вид. Если рассматривать право как духовное образование, как форму духовного существования человечества, то проблема правового нигилизма вообще теряет смысл. Как нет человека без души, без духовной основы, так и не может быть отрицания человеком права как системы духовных ценностей, принципов и норм социальной жизни. Думается, что определенный интерес в этом плане представляет рассмотрение проблемы правового нигилизма в России в широком культурном контексте.

В этом контексте правовой нигилизм понимается как проявление определенного правосознания, признающего право, но понимающего его иначе – не так, как понимают его другие. Тогда правовой нигилизм будет обозначать просто то, что субъект правосознания не находит в жизни реального воплощения своего «видения», понимания права. [702]В литературе отмечается, что нигилизм нередко возникает и как результат неудовлетворенности субъекта своим социально-правовым статусом, не адекватным, по его мнению, собственным потенциальным возможностям. Все это составляет «правовую антикультуру личности – сплав незнания права, отрицательных правовых установок, правовой пассивности, противоправной мотивации индивида» [703].