Елена Войниканис - Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости

В российском праве в последнее десятилетие широко обсуждаются вопросы методологии, переосмысливаются понятие права и правопонимания. Работы по данным вопросам опубликованы юристами и правоведами: И.Л. Честновым, А.И. Овчинниковым, А.В. Поляковым, Б.А. Осипян, Е.Ю. Таранченко, В.В. Лапаевой. Особо хочется отметить позицию доктора юридических наук И.Ю. Козлихина, которую он высказывает в полемической статье «О нетрадиционных подходах права». Высказывая сомнения относительно междисциплинарных тенденций в современном российском праве и продуктивности поиска новой парадигмы, автор признает «тот очевидный факт, что общая теория права и государства себя изжила» [262]. Выход из сложившейся ситуации И.Ю. Козлихин видит не в попытках создания новой общей теории, а в развитии философии права, социологии права и догмы права, которые являются самостоятельными юридическими науками с собственным предметом и методом.

Имея в виду ситуацию неопределенности, которая сложилась в российской науке права, мы не считаем, что сохранение в неприкосновенности общепринятых догматов, может решить назревшие проблемы. Поскольку любая наука, включая право, развивается, отказ от переосмысления, а в некоторых случаях и пересмотра правовых понятий, принципов и методов исследования нельзя считать единственно возможной и правильной стратегией.

Еще раз подчеркнем следующий момент. В основе поисков новой правовой парадигмы лежит не произвольное и абстрактное теоретизирование, не искусственное перенесение на почву права методов смежных дисциплин, а глубинные процессы в развитии общества и культуры, которые оказывают неизбежное давление на правовую практику, которая, в свою очередь, заставляет менять устоявшиеся теоретические воззрения.

Парадигмальный подход к изучению права интеллектуальной собственности тесно связан с исторической тематикой. Любая отраслевая и научная парадигма локализована в определенном историческом периоде, и каждая проходит этапы созревания, расцвета и упадка, когда она вынуждена уступить место новой парадигме.

Связь парадигмы с историей преобразует последнюю из хронологии фактов в историю сменяющих друг друга систем отношения к миру и знанию. Чтобы увидеть парадигмы, необходим особый взгляд, улавливающий в фактах мировоззренческие закономерности. Такие закономерности, хотя и определяют границы возможных мыслительных построений и действий, сами по себе не осознаются, поэтому их экспликация требует специальной методологии. Как раз этого воздействия, неосознаваемого воздействия определенной установки, которую нам навязывает современность, включая те границы, в которых мы воспринимаем и интерпретируем исторические события, нам бы хотелось по возможности избежать в настоящем исследовании.

Дискурсивные практики, описанные Фуко, – другое название для парадигмы знания. Хотя метод археологии знания является крайне продуктивным, он намеренно оставляет вне сферы рассмотрения процесс смены парадигмы, совокупности условий и инструментов, которые приводят или могут привести к замене парадигмы. Поэтому, продолжая оставаться сторонниками куновского взгляда на историю науки, со всеми теми особенностями, которые свойственны праву как теоретической дисциплине и сфере практики, мы рассмотрим некоторые события из истории права интеллектуальной собственности и выводы, которые из них следуют.

Право интеллектуальной собственности как система правового регулирования сформировалось относительно недавно. Этот исторический факт известен каждому юристу. Как пишет Г.Ф. Шершеневич: «Авторское право, в смысле исключительного права воспроизведения своего сочинения, является продуктом новейших технических и экономических условий общественной жизни и было чуждо древнему миру» [264]. В отношении патентного права А.А. Пиленко однозначно утверждал, что античный мир «не знал ничего аналогичного с современными привилегиями на изобретения», а появление первых привилегий в конце средних веков было вызвано, с одной стороны, изменением отношения к ручному труду, а, с другой – монополией цеховой организации промыслов, которая вынудила государства защищать права индивидуальных изобретателей правовыми средствами [265].