Геннадий Есаков - Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки

См.: WechslerН. Symposium on the Model Penal Code… P. 590–591.

См.: Kuh R.H. Op. cit. P. 621–623.

См. подр.: LaFave W.R., Scott, Jr., A.W. Op. cit. P. 3–6; Bassiouni M.C. Op. cit. P. 2025; Никифоров Б.С., Решетников Ф.М. Указ. соч. С. 18–38; Козочкин И.Д. Реформа американского уголовного права. С. 142–151; Никифоров В.С. Реформа уголовного законодательства в США// Социалистическая законность. 1976. № 11. С. 76–79.

Dubber M.D. Op. cit. Р. 53.

См. подр. таблицу в приложении I.

Но ср. contra: «… По меньшей мере, относительно одного из его наиболее значимых нововведений – его ключевых инноваций в области виновности – влияние

Примерного уголовного кодекса на легислатуры штатов представляется убывающим» (см.: Holley D. Op. cit. Р. 258).

См., напр.: State v. Ferguson, 302 S.C. 269, 271 (1990) (требуемое психическое состояние для отдельного преступления может быть целью (намерением), знанием, неосторожностью или преступной небрежностью); State v. Jefferies, 316 S.C. 13, 18 (1994) (хотя mens rea и понимаема в общем как «дурно означенный ум», тем не менее применительно к отдельным преступлениям она может быть сведена в иерархию виновных состояний ума в следующей нисходящей последовательности виновности: цель, знание, неосторожность и небрежность).

См., напр.: People v. Calban, 65 Cal. App. 3d 578, 584 (1976) («слово «зная», как оно используется в уголовном законе, подразумевает только осведомлённость о фактах (курсив мой; cp. с § 2.02(2)(b)(i) М.Р.С. – Г.Е.), которые помещают запрещённое деяние в рамки текста закона»); State v. Elzie, 343 So. 2d 712, 714 (La. 1977) («общее намерение» относительно результата имеет место тогда, когда результат был разумно ожидаемым последствием действий обвиняемого (ср. с §§ 2.02(2)(с), 2.02(2)(d) М.Р.С.)); People v. Wood, 416 Mich. 581, 626 (1982) (термин «злой умысел» имеет столь много различных значений, что его использование при инструктировании присяжных может ввести их в заблуждение; соответственно, с целью сделать такие инструкции «аккуратными, беспристрастными и понятными для обывателя» применительно к преступлению тяжкого убийства следует использовать термины, носящие более психологичный характер); State v. Johnson, 158 Vt. 508, 519 (1992) (аналогично); People v. Nowack, 462 Mich. 392, 408–409 (2000) (для целей определения «злого умысла» в преступлении поджога по общему праву не следует далеко отходить от трактовки «злого умысла» в преступлении тяжкого убийства; соответственно, «злой умысел» в поджоге означает «1) намерение сжечь жилой дом другого или 2) совершение деяния при обстоятельствах, в которых существует очевидная и существенная вероятность такого сожжения», а в подтверждение такого злого умысла «обвинение должно доказать одно из следующего: 1) обвиняемый намеревался совершить физическое деяние, образующее actus reus поджога, т. е. зажечь огонь или совершить деяние, которое срезультируется в воспламенении огня (намеренный поджог); или 2) обвиняемый намеренно совершил деяние, создавшее весьма высокий риск сожжения жилого дома, и, совершая деяние, обвиняемый знал о риске и пренебрёг им (курсив мой; ср. с § 2.02(2)(с) М.Р.С. – Г.Е.) (необдуманный поджог)»).

Batey R. Judicial Exploitation of Mens Rea Confusion, at Common Law and under the Model Penal Code // Georgia State University Law Review. Atlanta (Ga.), 2001. Vol. 18, № 2. P. 341.

См. подр.: Ibid. P. 341–343, 414.

См.: Козочкин И.Д. 35-летие со дня принятия Примерного уголовного кодекса США. С. 53; Козочкин И.Д. Реформа американского уголовного права. С. 149.

Contra отмеченной позиции см. также, напр.: Holley D. Op. cit. Р. 236 et sec/.; Robinson P.H., Grail J.A. Op. cit. P. 691 et seq.

См. подр.: Fletcher G.P. The Fall and Rise of Criminal Theory // Buffalo Criminal Law Review. Buffalo (N.Y.), 1998. Vol. 1, № 2. P. 218–211.

Так, ср.: «… Я не могу согласиться с тем, что возмездие является конституционно недопустимой составляющей в налагаемом наказании. Инстинкт мести есть часть природы человека, и направлять этот инстинкт в русло отправления уголовного правосудия служит важной цели укрепления стабильности общества, управляемого правом. Когда люди начинают верить, что организованное общество не готово или не в состоянии подвергнуть совершивших преступления тому наказанию, которого они «заслуживают», тогда они сеют семена анархии: самопомощи, правосудия бдительности (данный американский специфический исторический термин в общем плане означает самосуд с применением линчевания. – Г.Е.) и суда линча», Furman v. Georgia, 408 U.S. 238, 308 (1972) (Stewart, J., cone, op.); «Считается, что смертная казнь служит двум принципиальным социальным целям: возмездию и удерживанию от совершения преступлений, наказуемых ею, потенциальных правонарушителей», Gregg V. Georgia, 428 U.S. 153, 183 (1976); «… Возмездие являет собой главное оправдание смертной казни (курсив мой. – Г.Е.)… Я отмечаю сохраняющуюся трудность в оправдании смертной казни в постулатах её способности предотвращать преступления, ограждения от правонарушителей или исправлять преступников. Изучения превенции являются, по большей части, неубедительными… Что до ограждения, то малое число правонарушителей, приговорённых к пожизненному заключению без возможности освобождения под честное слово (как альтернативе смертного приговора), совершают в дальнейшем преступления… И исправление, очевидно, вне обсуждения», Ring v. Arizona, 536 U.S. 584, 2002 U.S. LEXIS 4651, *54–56 (2002) (Breyer, J., cone. op.).