Сборник - Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном

пойдут и захотят на поединке биться, таким же образом, как и в прежнем артикуле упомянуто, наказать надлежит.

Сверх того к делу сему относятся статьи Свода законов: 9-го тома – 168-я и 15-го тома 173-я, 174-я, 332-я, 334-я и с 349-й по 357-ю.

Приличных законов более нет.

Начальник отделения Шмаков

Помощник столоначальника Д. Иванов

Определение генерал-аудиториата, последовавшее 16-го марта 1837 года, по Военно-судному делу о поручике бароне де Геккерне и инженере-подполковнике Данзасе

На подлинном докладе собственной его императорского величества рукой написано:

«Быть по сему, но рядового Геккерна, как не русского подданного, выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты».

НИКОЛАЙ С.-Петербург 18-го марта 1837 г.

Верно: столоначальник Иванов

Доклад с извлечением по сему делу принял.

20-го марта 1837 г.

13-го класса Романов

Генерал-аудиториат по рассмотрении Военно-судного дела, доставленного от командующего Отдельным гвардейским корпусом г-на генерал-адъютанта Бистрома, произведенного по высочайшему повелению при лейб-гвардии Конном полку над поручиком Кавалергардского ее величества полка бароном де Геккерном и состоящим при с. – петербургской Инженерной команде по строительной морской части инженер-подполковником Данзасом, сужденными первый за дуэль с камер-юнкером двора его императорского величества Александром Пушкиным, а последний за нахождение при оной секундантом, находит следующее:

Предшествовавшие сей дуэли неудовольствия между камер-юнкером Пушкиным и поручиком бароном Егором Геккерном возникли с довольно давнего времени. Поводом к сему, как дело показывает, было легкомысленное поведение барона Егора Геккерна, который оскорблял жену Пушкина своими преследованиями, клонившимися к нарушению семейственного спокойствия и святости прав супружеских. В ноябре месяце прошлого 1836 года неудовольствия сии возросли до того, что Пушкин вызывал Геккерна на дуэль, однако ж после сам же уничтожил свой вызов, узнавши, как видно из письма его к чиновнику французского посольства виконту д’Аршиаку, что Геккерн решился жениться на свояченице его, фрейлине Гончаровой.

За всем тем и после женитьбы Геккерна на девице Гончаровой неудовольствия к нему Пушкина не только не погасли, но день ото дня усиливались еще более. Письмо Пушкина к отцу Егора Геккерна, министру нидерландского двора барону Геккерну и объяснения его с секундантами перед дуэлью обнаруживают, что Егор Геккерн и после свадьбы не переставал при всяком случае изъявлять жене Пушкина свою страсть и дерзким обращением с нею в обществах давать повод к усилению мнения, оскорблявшего честь как Пушкина, так и жены его; кроме того присылаемы были к Пушкину безымянные равно оскорбительные для чести их письма, в присылке коих Пушкин тоже подозревал Геккерна, чего, впрочем, по следствию и суду не открыто.

Напоследок, 26-го января сего года, Пушкин по получении безымянных писем послал к отцу подсудимого Геккерна, министру нидерландского двора, письмо, наполненное поносительными и обидными выражениями. В письме сем Пушкин, упоминая о неприличном поведении подсудимого Геккерна в отношении жены его, Пушкина, писал, что жена его, удивленная низостью Геккерна, не могла удержаться от смеху и что досада, которую она имела на эту сильную и высокую страсть, погасла в самом холодном презрении и заслуженном отвращении. Причем, коснувшись и самого министра Геккерна, укорял его, что он родительски сводничал своему сыну и руководил его поведением и, внушая ему все те жалкие выходки и глупости, которые он позволял себе писать, сам, подобно старой развратнице, сторожил жену его, Пушкина, на всех углах, чтобы говорить ей о любви к ней незаконнорожденного своего сына и даже тогда, когда он оставался дома больной венерической болезнью, говорил ей, что сын его умирает будто бы от любви к ней. В заключение Пушкин, изъявляя желание, чтобы Геккерны не имели никакого сношения с его семейством и прекратили предосудительные свои в отношении к нему поступки, назвал Егора Геккерна подлецом и негодяем.

Следствием сего письма был вызов на дуэль, предложенный Пушкину от Геккернов через находившегося при французском посольстве виконта д’Аршиака. По изъявленному Пушкиным на это согласию избраны секундантами: со стороны Егора Геккерна помянутый д’Аршиак, а со стороны Пушкина инженер-подполковник Данзас.

По предварительному условию дуэль назначена была на другой день: 27-го января в 4 часа пополудни, в роще по Выборгскому тракту, за комендантской дачей. Между секундантами положено было стреляться соперникам на пистолетах в расстоянии 20 шагов, так, чтобы каждый имел право подойти к барьеру на пять шагов и стрелять в соперника, не ожидая очереди. По прибытии на место секунданты, зарядив по паре пистолетов, отдали по одному из них противникам, которые по сделанному знаку тотчас начали сходиться. Первый выстрелил Геккерн и ранил Пушкина в правый бок. Пушкин упал на месте, но, несмотря на то, приподнявшись с земли и переменив пистолет, который засорился снегом, другим, в свою очередь, тоже произвел выстрел и ранил Геккерна в руку, но неопасно. На сем кончился поединок. Пушкин от полученной им раны умер.