Дмитрий Шестаков - Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии

Мерами исправления и безопасности без лишения свободы (§ 61, № 5–7) являются установление руководящего надзора за поведением осужденного, лишение разрешения на управление автотранспортным средством, которое нужно отличать от дополнительного наказания в виде временного запрещения управлять автотранспортным средством (Fahrverbot, § 44), и запрет на профессию. Надзор за поведением осужденного (§ 68 и след.) вместо прежнего полицейского надзора, который должен обеспечивать не только безопасность, как это было при полицейском надзоре, но соединить защиту общества с большей социальной помощью, проблематичен именно из-за этой двойной задачи. Однако от его применения трудно отказаться, учитывая группу опасных и особо опасных уголовных преступников. Успех или неуспех этой меры в первую очередь зависит от состава созданных при земельных судах органов надзора, укомплектованных специально отобранными и обученными сотрудниками, назначенными для оказания помощи осужденным, и их контакту с учреждениями по устройству на работу, социальной помощи и полицией. В настоящее время установление надзора, по-видимому, не может достичь большего. В то же время следует отметить значительно улучшившееся в ходе реформы уголовного права оказание помощи освобожденным из заключения, что уже является значительным успехом ввиду трудности решения такой задачи, как защита общества от освобожденных заключенных, в отношении которых имеется достаточно негативный прогноз, а также трудностей в попечении о заключенных, прежде всего нуждающихся в помощи.

Особенная часть Уголовного кодекса постоянно обновляется. Самый большой шаг реформы после Вводного закона к Уголовному кодексу 1974 г. был сделан в уже упоминавшемся 6-м Законе о реформе уголовного права от 26 января 1998 г. (BGBl. I. S. 164), и все же пока непрерывная реформаторская деятельность законодателя осуществлялась путем единообразного целостного упорядочения.

Уголовное право первого раздела было отменено в 1968 г. в связи с его слишком односторонней нацеленностью на существующие напряженные отношения с бывшей ГДР и приведено в соответствие с известными принципами осознающего себя правовым государства.

В связи с объединением Германии по-новому была поставлена проблема уголовно-правовой оценки преступности правительства бывшей ГДР, особенно в связи со стрельбой пограничников по беженцам у Берлинской стены и ответственностью за это руководства. Федеральный Верховный Суд при отправлении правосудия постоянно подтверждал наказуемость пограничников (BGHSt. 39,1) и членов Национального совета обороны ГДР (BGHSt. 40, 218). Федеральный Конституционный Суд подтвердил такой подход (BVerfG. 95, 96). 3-й Закон о реформе уголовного права от 20 мая 1970 г. (BGBl. I. S. 505) в 6-м и 7-м разделах, для предоставления бо́льших возможностей для высказывания мнений оппозиционным группам в обществе, существенно ограничил так называемые демонстративные наказуемые деяния. Прежние массовые деяния новым предписанием о нарушении общественного спокойствия, сопряженного с насильственными действиями группы лиц (§ 125), почти полностью были сведены к исполнению и участию в насильственных действиях и угрозах, совершаемых из толпы людей. Вторым шагом Закона об изменении Уголовного кодекса и Закона о порядке проведения собраний от 18 июля 1985 г. (BGBl. I. S. 1511), учитывая опыт конфликтов полиции с насильственными действиями групп противников атомной энергии, политическими демонстрантами и защитниками окружающей среды, вновь был усилен § 125. Было введено положение о том, что применение средств защиты (например, защитные щиты, стальные шлемы, защитные маски от ядерных, химических и биологических средств борьбы) и средств для изменения внешнего вида (так называемая маскировка) подлежало наказанию тогда, когда полиция вынуждала участников отложить эти предметы и приспособления и удалиться (§ 125, абз. 2, старая редакция). Новая редакция Закона о порядке проведения собраний (№ 9) посредством Закона от 9 июня 1989 г. (BGBl. I. S. 1059) ввела, наконец, наказание вообще за наличие средств защиты и маскировки на общественных собраниях, шествиях или прочих публичных мероприятиях под открытым небом и на пути к ним (§§ 17а, 27, абз. 2 Закона о порядке проведения собраний), так что отныне наказуемо и то, и другое и без ситуации нарушения общественного спокойствия, сопряженного с насильственными действиями группы лиц, и без требования полиции снять средства защиты и маскировку. В этой же связи в случае повреждения вещей (§ 303с) условие подачи заявления о возбуждении преследования в силу особого интереса общественности было отменено с целью, чтобы иметь возможность по долгу службы подвергнуть виновных уголовному преследованию за повреждение вещей (опрыскивание стен, битье стекол), совершаемое во время демонстраций, с применением насильственных действий и других акций, нарушающих спокойствие, а также в случаях, если на потерпевшего оказывается давление, чтобы он не подавал заявление, либо в случае подачи мог не опасаться враждебной реакции правонарушителей или лиц, симпатизирующих им. Усилению защиты общественной безопасности служит и § 243, № 7, который включает кражу огнестрельного оружия и содержащего взрывчатое вещество боевого оружия в качестве типичных примеров особо тяжкого случая кражи. Для демонстрации с применением насилия большое значение будет иметь и введенное 6-м Законом о реформе уголовного права установление, которое уже собственно поджог чужого автотранспортного средства без дополнительных оснований определяет как поджог, влекущий уголовное наказание, предусмотренное за преступления (§ 306, абз. 1, № 4). Далее понятие «вооруженной» группы в § 127 распространяется на тех, кто имеет при себе в качестве оружия иные опасные инструменты (банды скинхедов, отряды боевиков).