Коллектив авторов - Право и экономическое развитие - проблемы государственного регулирования экономики

В целом позиция большинства экспертов такова, что позитивные экономические эффекты от легализации параллельного импорта будут ограничены и краткосрочны, среднесрочные же эффекты для локализации производства, прямых иностранных инвестиций и развития отечественных производств станут негативными. Неизбежно возникновение дополнительных рисков для конечных потребителей, связанных с массовым появлением на рынке контрафактной продукции, возможным понижением качества товаров и ухудшением послепродажного обслуживания, а также рисков, связанных с затруднением сбора предусмотренных платежей [605]. Вопрос о применении модели исчерпания исключительного права имеет не только важное юридическое, но и политическое, и экономическое значение.

С учетом ухудшения положения России в сфере экономических отношений на международной арене негативные эффекты представляются в целом более ощутимыми, в связи с чем представители научных и властных кругов сходятся во мнении об отсутствии целесообразности перехода к международному принципу исчерпания прав. Если международный принцип и будет применен, действие его должно быть связано с рядом ограничений, обусловленных необходимостью сохранения качества импортируемых товаров и недопустимостью введения в заблуждение потребителей относительно товаров и их изготовителей. Ограничения эти носят административно-правовой характер, и основное бремя по их реализации будет возложено на государственные контролирующие органы, в числе которых таможенные органы, Роспотребнадзор, Россельхознадзор. В частности, роль таможенных органов может заключаться, в т. ч. в обязательном применении принципа ex-officio, позволяющего им осуществлять задержание подозрительной продукции на семь дней без заявления правообладателя, даже когда соответствующее обозначение не внесено в ТРОИС, в направлении перемещаемой продукции в подведомственные экспертные учреждения.

В соответствии с п.1. ст.8 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» [606](далее – «ФЗ о РЦБ»), предоставление информации из реестра акционеров является одной из составляющих лицензируемой профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг по ведению реестра акционеров. Однако на практике регистратор, отвечающий лицензией за соответствие своей деятельности действующему законодательству и лицензионным требованиям, устанавливаемых регулятором на рынке ценных бумаг [607], обязан соблюдать большую осторожность при реализации данной обязанности. Дело в том, что положения того же ФЗ о РЦБ, помимо прочего, также налагают на регистратора обязанность обеспечить конфиденциальность информации о лице, которому открыт счет, а также информации о таком счете, включая операции по нему. [608]

Сложность состоит в том, что до появления ст.8.6. ФЗ о РЦБ «Обеспечение конфиденциальности информации держателями реестра и депозитариями» [609]и введения законодательного запрета на самостоятельное ведение реестра акционеров непубличными акционерными обществами-эмитентами ценных бумаг с количеством акционеров менее 50 [610], информирование регистратором своего клиента-эмитента обо всех действиях, производимых в реестре владельцев именных ценных бумаг данного эмитента, было стандартной практикой. В составе такой информации эмитенты также получали информацию о лицах, которым открыты счета в реестре и количестве ценных бумаг на этих счетах. Крупные, в особенности публичные, акционерные общества часто пользовались данной дополнительной услугой своих регистраторов с целью отслеживания структуры владения бизнесом и предотвращения совершения незаконных сделок со своими акциями. Данный механизм рассматривался тогда, как один из способов предотвращения недобросовестных действий третьих лиц по незаконному переделу и захвату бизнеса и являлся одним из действенных механизмов защиты акционерной собственности. Предоставление регистраторами своим клиентам-эмитентам информации строилось на отмененном в нынешней редакции положениях ФЗ о РЦБ. Это, положения п.3 ст.8 ФЗ о РЦБ в редакции от 30 ноября 2011 г. о том, что Эмитент, поручивший ведение реестра регистратору, может требовать у последнего предоставления реестра за вознаграждение. Таким образом, презюмировалось, что эмитент является лицом, которое имеют право получать любую информацию из реестра акционеров.