Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

1. Диалектика частного и общего, с помощью которой можно найти золотую середину между холизмом и инивидуализмом, – эти крайности ученый отвергал по причине их односторонности. Любое, даже самое незначительное, социальное явление интегрировано в тотальное социальное явление, которое, соответственно, представляет основной объект исследования. Но, соглашаясь в данном пункте с М. Моссом, Гурвич указывает на необходимость дополнить социологический анализ изучением отдельных социальных явлений в их частностях, изучением так называемых частично тотальных социальных явлений (к примеру, классовое сознание в структуре общественного сознания).

2. Диалектика социального явления в его динамике и структуре. Если структура любого явления есть наиболее стабильный, длительный и неизменный его элемент, то это не значит, что можно понять сущность социального явления, проанализировав только его структуру. Признавая, несмотря на некоторые колебания, в отличие от своего коллеги П. А. Сорокина, важность структурного анализа в социологии, Гурвич, в противовес Парсонсу и Леви-Стросу, утверждает, что большую и самую значимую часть социального бытия составляет не его структура, а его динамика, которая неизбежно опережает в развитии структуру и вызывает, в свою очередь, изменения последней. Саму социальную структуру Гурвич определяет как постоянно изменяющуюся систему равновесия между множеством иерархических порядков в рамках тотальных социальных явлений макросоциологического уровня, для которых структура – всего лишь более или менее подходящая аналогия; равновесие между уровнями социальной действительности, проявлениями социабельности, системами общественной регламентации, психическими явлениями, моделями, системой разделения труда и, в определенных случаях, между функциональными группами, социальными классами, организациями; это равновесие различных иерархических порядков скрепляется моделями, символами, знаками, социальными ролями и привычками, ценностями и идеями [542].

3. Любое революционное изменение в социальной жизни имеет свою основу в конфликте между малоподвижной социальной структурой и опережающей ее социальной динамикой (данный принцип следует из предыдущего). Самым характерным примером этого принципа служит соотношение позитивного государственного права (фиксирующего сложившуюся в обществе структуру прав и обязанностей) и права социального (которое представляет собой правовую жизнь в ее динамике). Принимая, таким образом, тезис Маркса о революции как о конфликте фактически данной социабельности (производственных сил) и форм ее структурации в обществе (производственных отношений), Гурвич утверждает плюралистичность и многонаправленность социальной жизни, что, вопреки Марксу, не дает возможности для выведения превосходства одного из социальных явлений (экономики) над другими или для выведения каких-либо законов социального развития.

4. Невозможность формулирования закономерностей. Признавая важность конфликтов при изучении социума, Гурвич критикует Маркса и не соглашается с выведением общих закономерностей социальной жизни (борьба классов и т. п.), объясняющих социальную динамику в целом. Объяснение должно строиться на анализе развития каждого отдельно взятого социального явления и на их интеграции в единую познавателную модель.

5. Многоуровневость социальной действительности. Изучение социума и его секторов на основе данного принципа является важным элементом социальной теории. При этом ни один из уровней не может рассматриваться как господствующий над другими. Поэтому, признавая вслед за Дюркгеймом коллективное сознание самым глубинным уровнем, Гурвич, в отличие от французского мыслителя, указывал на невозможность использования данного уровня для дедуктивного выведения из него принципов других уровней. Отсюда же он формулирует требование равнозначности и взаимодополняемости научных дисциплин, изучающих разные уровни социального бытия (психологии, социологии, экономики, географии и т. п.).

6. Признание существования взаимопересекающихся рядов причинности в объяснении социальных процессов. Не соглашаясь с Контом в том, что призвание социологии – устанавливать общие законы причинно-следственной связи между социальными явлениями, Гурвич указывает на существование отдельных рядов причинности в разных социальных классах, группах, в разных исторических обществах. Эти ряды причинности зачастую вступают в конфликт между собой, что дает возможность для дисконтинуальности (прерывистости развития отдельных явлений) социальной динамики и, следовательно, для проявления человеческой свободы.