Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Знание как фактор изменений в правовой действительности может выступать в двух аспектах. Во-первых, из-за того, что связанные с моральными ценностями коллективные интеллектуальные представления и понятия являют собой конститутивный элемент любого права, их изменения вызывают соответствующие изменения правовой ментальности и поведенческих стереотипов. Во-вторых, существует и другой, более конкретный способ действия знания как фактора изменений в праве. Этот способ проявляется в различии приемов изложения и формулирования права и, таким образом, влияния на его формальные источники. И даже интеллектуальная подготовка и ориентация судей, правоведов, адвокатов является серьезным фактором в процессе изменения правовой действительности. И чем рационализированнее и секуляризированнее будет правовая система, тем сильнее будет проявляться такое воздействие.

Коллективная ментальность присутствует во всех вышеназванных факторах и пронизывает все проявления и аспекты социальной действительности, однако сила ее влияния заметно варьируется в различных типах социальных образований, в особенности глобальных обществ. Коллективная ментальность косвенно воздействует на право через религию, мораль, знание, а также через экономику и морфологический базис общества. Данная проблема уже была предметом нашего рассмотрения в ее микросоциологических аспектах в связи с тем, что масса, община и всеединство, помимо прочего, являются и формами коллективной ментальности. Более того, различные формы синтеза типов социабельности (которые, наряду с иными социальными явлениями, принадлежат к творческим силам отдельных социальных групп) предполагают и существование соответствующих форм коллективной ментальности. Появляется возможность изучить степень связанности этих групп, в том числе и с групповым сознанием, причем такая связанность напрямую отражается в характерных чертах и степени действенности соответствующих систем правового регулирования.

Существенной также оказывается и разная степень присутствия в коллективной психике на уровне конкретного глобального общества интеллектуальных, эмоциональных и волевых элементов, с одной стороны, и фантазии, памяти, способности суждения и интуиции – с другой. Изменения многосторонних отношений между этими элементами происходят именно в психологии различных социальных структур. Доминирование разных форм эмоциональности и социальной памяти характеризует, к примеру, правовую психологию архаических обществ и теократически-харизматических империй, тогда как правовая психология античных полисов и буржуазных обществ отличается преобладанием интеллектуальных элементов и, в особенности, суждений и понятий. Этот вид ментальности ориентирован на большую ценность стабильности по сравнению со справедливостью. Вместе с тем правовая психология наших дней, равно как и, по всей видимости, правовая психология всего переходного периода, характеризуется преобладанием коллективной воли, фантазии и эмоциональности, что ведет к отстаиванию справедливости даже за счет стабильности. Но данная отрасль научного знания до сих пор оставалась практически неизученной. Здесь, как и во многих других проблемах социологии права, мы должны ожидать появления более детальных исследований, примерное направление которых мы только пытались указать выше.

Комментарий

Приведенная выше работа появилась в сборнике «Учение об обществе» (1958) в качестве одной из глав и представляет собой переработанный и сокращенный вариант книги Гурвича «Sociology of Law» (1942). Вместе с тем данная работа не является воспроизведением на немецком языке краткого содержания указанной англоязычной книги и содержит ряд важных уточнений и новых мыслей, будучи последним относительно крупным произведением Гурвича по вопросам социологии и философии права. Как отмечает отвественный редактор данного сборника Готтфрид Эйзерманн, несправедливо рассматривать немецкую статью Гурвича только в качестве резюме его предшествующих писаний: «это было бы несправедливо не только по отношению к многочисленным новым концепциям, введенным в эту работу, но и по отношению к самой правовой концепции Гурвича, если к ее изучению подойти более внимательно» (Eisermann G. Bedeutende Soziologen. Stuttgart: Enke Verlag, 1968. S. 95). Такое же мнение Эйзерманн высказывает Рене Кёнигу, который охарактеризовал статью Гурвича о социологии права как повторение прежних идей (König R. On Some Recent Developments in the Relation between Theory and Research // Actes du quatrième congrès mondial de sociologie. Milan-Stresa, 8–15 septembre 1959. L.: ISA, 1959. P. 275–289). Характеристику, даваемую Эйзерманном в письме Кёнигу, мы приводим полностью, поскольку она позволяет наилучшим образом представить процесс подготовки статьи Гурвича: «Глава “Социология права”, написанная г-ном Гурвичем специально для моего учебника, воспроизводит избранные отрывки из его “Sociology of Law”, которые мы выбирали вместе с ним. Это единственная публикация, предшествующая помещенной в моей книге главе по “Социологии права”. “Sociology of Law” остается той книгой, идей которой Гурвич придерживается, с известными оговорками, до на стояще го момента и которую он, как и любой другой автор, избрал в качестве основы для новой работы. Глубокая переработка затронула ряд различных тем, в частности, принципиально важное расширение социолого-правового исследования на “юридическую социологию социальных групп и классов”, рассмотрение (впервые) концепции Т. Гейгера и множество других аспектов. По правде говоря, это сразу должно было бы броситься в глаза такому знатоку предмета, каковым являетесь Вы. Поэтому речь идет (и не только с точки зрения Гурвича) о совершенно новом представлении об этой области научного исследования, вышедшем из-под пера Гурвича. То есть это не только свойственное Гурвичу видение социолого-правовой проблематики, по меньшей мере в 1958 г., но и единственное сочинение по этой проблематике, которое сегодня присутствует на книжном рынке под его именем и идеи которого (я использую терминологию Гурвича) он до сих пор защищает, хотя данная проблематика интересует его сегодня куда меньше, чем ранее» (отрывок из письма Г. Эйзерманна Р. Кёнигу от 10 июля 1960 г. // Historisches Archiv der Stadt Köln. Фонд Рене Кёнига. 1671. Кёльн, Германия). Отметим, что другие исследователи также подчеркивали эволюцию социолого-правовых воззрений в последних работах мыслителя (Trèves R. Sociologie du droit. Paris: PUF, 1995. P. 148). Мы соглашаемся с данной Эйзерманном характеристикой и, учитывая важность этой работы Гурвича, приводим ее в настоящем издании.