Сборник статей - Социальные функции права. Материалы круглого стола. Круглый стол № 1

В науке имеются точки зрения на наличие в оперативно-розыскной деятельности и других принципов, вытекающих из особенностей организации и тактики этого специфического вида деятельности. Вопрос о принципах оперативно-розыскной деятельности широко и активно обсуждается в специальной литературе многими авторами [334]. Вносятся предложения о пересмотре и расширении перечня принципов ОРД. Так, по мнению А.Ю. Шумилова к числу конституционных принципов ОРД следует отнести принцип оперативности (наступательности), а вместо принципа сочетания гласных и негласных методов и средств – принцип «реализации негласных сил, средств и методов» [335]. Можно согласиться с предложением о включении в законодательный перечень принципов ОРД принципа оперативности (наступательности), однако что касается второго предложения А.Ю. Шумилова, то действующая редакция данного принципа, на наш взгляд, видится более предпочтительной. Термин «реализация» означает действие, динамику процесса, деятельность в сфере ОРД. Принцип же – категория статичная. Именно сочетание гласных и негласных методов и средств ОРД в ходе многолетних теоретических изысканий и практики сформировалось в принцип, который пронизывает оперативно-розыскную деятельность каждого оперативного сотрудника, отдельных подразделений различных уровней при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, розыску преступников и без вести пропавших лиц. В то же время, по нашему мнению, закрепленный в статье 3 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» принцип «сочетания гласных и негласных методов и средств» нуждается в уточнении. Дело в том, что в сфере ОРД успешно сочетаются не только гласные и негласные методы и средства. В наибольшей степени такое сочетание мы наблюдаем также в законодательно закрепленном перечне оперативно-розыскных мероприятий (ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).

Кроме того, отдельные ОРМ (опрос, осмотр, наблюдение, отождествление и др.) по своему назначению и тактике применения могут быть в одном случае гласными, а в другом – негласными. Поэтому данный принцип целесообразно бы закрепить в законе в следующей редакции: «сочетание гласных и негласных сил, методов, средств и оперативно-розыскных мероприятий».

Другие ученые предлагают расширить перечень и раскрыть в законе содержание принципов оперативно-розыскной деятельности, включив в их число принципы: прогнозирования и планирования; подконтрольности и поднадзорности; сочетания централизованного руководства и инициативы местных органов; повседневной связи с населением; разделения полномочий и компетенции субъектов ОРД; оперативной готовности и наступательности; адекватности оперативно-розыскных мер решаемым задачам и др [336].

Ученые в сфере ОРД еще не поставили последнюю точку в теоретическом обосновании новых принципов и на данном этапе активного научного поиска в теории ОРД излишне расширять их нецелесообразно. В этой связи следует согласиться с С.С. Босхоловым, что «попытка ограничить число принципов уголовной политики представляется правильной, ибо обилие руководящих идей ослабляет их значение» [337]. Это положение в равной степени можно отнести и к оперативно-розыскной деятельности как одному из элементов уголовной политики.

Н.А. Потапов

Следует отметить, что вопрос о пределах юридической ответственности является недостаточно исследованным в литературе.

На наш взгляд, пределы юридической ответственности за правонарушение вытекают из пределов действия нормативно-правовых актов и норм, содержащихся в них.

Следовательно, под пределами юридической ответственности понимаются обусловленные определенными факторами границы, в рамках которых наступает юридическая ответственность за совершение правонарушения. Это предметные, временные, пространственные и субъектные факторы, соответственно к видам пределов юридической ответственности относятся предметные, временные, пространственные и субъектные пределы [338].

С нашей точки зрения, нельзя забывать и о социальных предпосылках изменения пределов административной ответственности, которые проявляются, в частности, в криминализации и декриминализации отдельных правонарушений, в уменьшении или увеличении размеров санкций, в определении субъектного состава, освобождения от ответственности.