Юрий Ткачевский - Избранные труды

Ответственность за действия, дезорганизующие работу мест лишения свободы, предусмотрена в ряде стран мира. Ее устанавливает, например, ст. 378 УК Грузии, ст. 247 УК Польши, ст. 410 УК Белоруссии, ст. 311 УК Литвы и т. д.

В ст. 392 УК Украины помимо уголовной ответственности за действия, дезорганизующие работу мест лишения свободы, предусмотрена ответственность и за дезорганизацию работы учреждений, осуществляющих ограничение свободы. Общественная опасность лиц, осужденных к этому наказанию, относительно небольшая. Вряд ли при назначении этого значительно менее тяжкого по сравнению с лишением свободы наказания могут встретиться факты дезорганизации работы органов, исполняющих такое наказание.

Как это определено в ч. 1 ст. 321 УК РФ, объективная сторона действий, дезорганизующих работу мест лишения свободы, заключается в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья вставшего на путь исправления осужденного, либо угрозе применения к нему такого насилия – то есть в физическом или психическом насилии упомянутой тяжести.

В соответствии с п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», под насилием, не опасным для жизни или здоровья, следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли или с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.). [291]

Необходимо отметить, что и в местах лишения свободы наблюдаются криминальные факты дополнительной «изоляции» осужденных осужденными, путем запирания их в подвальные помещения, связывания с перевязыванием рта и помещением в укромные уголки, за строительными материалами и т. д.

Угроза применения насилия, не опасного для жизни или здоровья, должна быть реальной с обещанием ее немедленного применения.

В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 2 марта 1985 г. «Судебная практика по делам об уголовной ответственности за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений» было указано, что терроризированием должно признаваться глумление и издевательство над осужденными в целях устрашения и воспрепятствования перевоспитанию. [292]Эта рекомендация спорна. В законе – в ст. 77 УК РСФСР и ст. 321 УК РФ – устанавливалась в прошлом и устанавливается в наше время ответственность за применение насилия или угрозу его применения, не опасного для жизни или здоровья осужденного (ч. 1 ст. 321 УК РФ) или сотрудника места лишения свободы либо его близких (ч. 2 ст. 321 УК РФ). Глумление и издевательства над указанными лицами не могут причинить вред здоровью человека. Они посягают на его достоинство, что является оскорблением потерпевшего и подпадает поэтому под признаки ст. 130 и ст. 319 УК РФ.

В связи с этим представляется спорным позиция тех юристов, которые считают упомянутую рекомендацию Пленума Верховного Суда СССР верной и действующей в наше время. [293]

Угроза применения насилия, не опасного для жизни и здоровья осужденного, или применение такого насилия обычно осуществляется публично, в присутствии иных осужденных, а иногда и администрации места лишения свободы. В подобных ситуациях психическое или физическое насилие, несомненно, влияет на психику свидетелей такого преступления. Это косвенная угроза иным осужденным – подобная акция будет применена и к вам, если вы будете проявлять лояльность к администрации органа, исполняющего наказание. А в отношении администрации – подобные акции сопряжены с подрывом ее авторитета.

Рассматриваемое преступление является оконченным с момента высказывания угрозы причинить насилие или же с начала причинения вреда здоровью.

Субъектом действий, дезорганизующих работу мест лишения свободы, является осужденный к лишению свободы с момента вступления приговора в законную силу. Причем это лицо должно к моменту совершения преступления достичь шестнадцатилетнего возраста (ч. 1 ст. 20 УК РФ).

С субъективной стороны действия, дезорганизующие работу мест лишения свободы по реализации целей наказания, характеризуются прямым умыслом с целью воспрепятствования исправлению осужденного или из мести за оказание им содействия администрации места лишения свободы в налаживании нормальной деятельности этого учреждения. В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 2 марта 1985 г. было подчеркнуто, что «от терроризирования осужденных, вставших на путь исправления, суды должны отличать другие, сходные по объективной стороне преступные проявления (нанесение побоев, причинение телесных повреждений и т. п.), которые были совершены на почве ссор, личных взаимоотношений подсудимого с потерпевшим и при иных подобных обстоятельствах». [294]