Сергей Бабурин - Мир империй. Территория государства и мировой порядок

В результате Дейтонских соглашений решение Боснийской проблемы было переведено из военной плоскости в политическую. При прекращении войны и сохранении формальной территориальной целостности Республики Босния и Герцеговина впервые юридически закреплено существование равноправных государственных образований – мусульмано-хорватской Федерации Босния и Герцеговина и православной Республики Сербской (п. 3 ст. II Конституции Боснии и Герцеговины от 20 ноября 1995 г. в Приложении 4 к Общему рамочному соглашению). Будущее неумолимо поведет их в сторону окончательного разделения и полной независимости.

Единая Босния и Герцеговина умерла. Принудительное соединение двух образований является не более чем шаткой конфедерацией. Об этом свидетельствуют механизмы формирования Парламентской ассамблеи (Палата народов состоит из 15 делегатов, включая пять хорватов, пять боснийцев, пять сербов, избираемых соответственно хорватскими и боснийскими делегатами в Палате народов Федерации или Национальной ассамблеей Республики Сербской; две трети из 42 членов Палаты представителей избираются на территории Федерации, а одна треть – на территории Республики Сербской), Президиума Боснии и Герцеговины, состоящего из одного боснийца, одного хорвата и одного серба, избираемых на раздельных территориях Федерации и Республики Сербской, а также крайне ограниченная компетенция Совета министров. Вопрос о территории, ее границах и режиме в Конституции полностью обойден.

Во главе российской парламентской делегации 5 октября 1996 г. я прибыл итальянским военным самолетом в Сараево. Намечалась церемония принесения присяги избранными членами Президиума Боснии и Герцеговины, а также делегатами Палаты представителей. М. Краешник и сербы не приехали. С задержкой в три часа в зале городского театра принесли присягу А. Изетбегович, К. Зубак и делегаты от хорвато-мусульманской федерации. Первоначально я предложил К. Бильдту свою помощь в привлечении к участию в ней М. Краешника и других сербских лидеров, но, когда тот от помощи самонадеянно уклонился, уверенный, что сербы приедут, после еще трех часов всеобщего ожидания, я подумал о неуместности своего торопливого посредничества: досады на долгое и бесплодное ожидание свое и других международных наблюдателей не было, ибо православные сербы оправданно подчеркнули вынужденный и временный характер своего участия в Республике Босния и Герцеговина. Сербская сторона не приехала, уклонившись от демонстрации псевдосогласия.

Процесс реализации Дейтонских соглашений фактически неоднократно подтверждал, что единого государства Босния и Герцеговина не существует.

Международное сообщество, отмечая в Лиссабонском документе встречи ОБСЕ на высшем уровне от 3 декабря 1996 г. вклад этой организации в продвижении и консолидацию мира в Боснии и Герцеговине, не преминуло под давлением США вновь обозначить проблемы Косово, Санджака и Воеводины, без особых церемоний вмешиваясь во внутренние дела Югославии [1088].

Территория Косово и Метохии.Едва наметилась хотя бы относительная стабилизация в Боснии и Герцеговине, как лидеры НАТО стали раздувать проблему албанской автономии в Косово и Метохии.

Впервые ознакомившись с жизнью Косово и Метохии в марте 1994 г., я имел возможность встречаться и обсуждать проблемы совместного проживания сербов и албанцев как с сербским руководством края, так и с руководителями албанских политических организаций. И я, и другие российские депутаты убедились тогда в способности лидеров обеспечить мирное развитие региона, если их извне не будут подстрекать к иному. Косовских албанцев придерживали, пока США и их партнеры были в трясине боснийского кризиса, но как только там наметился жесткий перевес «умиротворителей», пружину албанского сепаратизма отпустили.

В 1998—1999 гг. ситуация в южной сербской автономии была сделана эпицентром мировой политики. Через переговоры в Рамбуйе США и их союзники попытались навязать руководству СРЮ во главе с С. Милошевичем такой план албанской автономии Косово, который бы выводил край из-под сербского государственно-территориального контроля. Да и сама постановка вопроса была колониального типа: суверенному государству предлагали проект государственно-территориальной модели организации части его территории, существенные корректировки проекта отвергались, а в случае его непринятия обещалось вооруженное вмешательство.