Григорий Диков - Стандарты справедливого правосудия [международные и национальные практики]

См. п. 14 упомянутого выше постановления Пленума ВС от 15 июня 2006 года, в соответствии с которым передача наркотических средств в ходе проверочной закупки считается неоконченной и должна квалифицироваться как попытка. Как мы видим, Россия пытается подойти к проблеме провокации с чисто материально-правовой стороны, смягчая ответственность за преступления, совершенные с участием полицейских агентов. Это, так сказать, частичная декриминализация (которая не должна, конечно, исключать полной декриминализации в том случае, когда есть существенный порок воли обвиняемого).

Кореневский Ю.В., Падва Г.П. Участие защитника в доказывании. С. 29.

Доказательства могут быть двух видов: те, на которые сторона обвинения ссылается в обвинительном заключении, и те, которые могут использоваться для поддержки защиты (обвинительные и оправдательные). Вопрос о раскрытии оправдательных доказательств будет рассмотрен несколько ниже. Мы начнем с изучения обвинительных доказательств и правил их использования.

Суд признавал, однако, что, когда доказательство физически утеряно, в силу каких-то объективных причин, невозможность для защиты ознакомиться с ним не всегда означает нарушение статьи 6 Конвенции. Так, в деле «Mirilashvili v. Russia» от 11 декабря 2008 года часть записанных телефонных переговоров была недоступна защите потому, что эти записи были утеряны (а не уничтожены сознательно, как в финском деле). Таким образом, в дело здесь вмешался некий форс-мажор (или, точнее, обвинение представило ситуацию таким образом). Такое объяснение со стороны полиции или органов обвинения не всегда должно устраивать как внутренние суды, так и Европейский суд, поскольку это позволяет обвинению скрывать невыгодные ему материалы, объявляя их утерянными. Суды могут мириться с утерей потенциально оправдывающих материалов только в тех случаях, когда власти убедительно продемонстрируют, что эти материалы были действительно утеряны по неосторожности, а не просто спрятаны от защиты. Если таких доказательств нет, суды должны рассматривать ситуацию как отказ прокуратуры предоставить опровергающие обвинение (или какую-то его часть) доказательства и решать дело в соответствии с презумпцией невиновности.

См.: Tigroudja H. L’équité du procès pénal et la lutte internationale contre le terrorisme. Réflexions autour de décisions internes et internationales récentes // Revue Trimestrielle des Droits de l’Homme. 2007. N 71.

См. решение Тверского областного суда в кн.: Практика применения УПК РФ. С. 268.

Эта норма Конвенции гарантирует право на судебное рассмотрение вопроса о законности содержания под стражей, однако практику Суда, выработанную в контексте статьи 5, § 4, можно смело распространять на статью 6 Конвенции, так как стандарты последней даже выше.

Некоторое время спустя, однако, суды уточнили, что они будут просматривать таким образом не все материалы, собранные на следствии, а только потенциально относимые к делу. Подсудимый в такой ситуации имел возможность сообщить суду о своих аргументах и линии защиты, с тем чтобы судья, в свою очередь, мог бы оценить, насколько материалы, представленные прокуратурой, являются относимыми.

См. дело «A. v. State of Israel»: http://www.haguejusticeportal.net/Docs/NLP/IsraeVAnonymous_SupremerCourt_Judgment_11-6-2008.pdf

Этот аспект системы, построенной на самоконтроле, был отмечен в решении канадского Верховного суда по делу «Charkaoui, Almrei and Harkat» ( http://scc.lexum.umontreal.ca/en/2007/2007scc9/2007scc9.html), после которого было решено вводить в процесс фигуру специального адвоката — об этом см. ниже.

См.: Практика применения УПК РФ. С. 323.

См.: Barak-Erez D., Waxman M.C. Secret evidence and the due process in terrorist detentions // Columbia Journal of International Law. 2009. Vol. 48, N 1. Р. 26.

http://www2.parl.gc.ca/HousePublications/Publication.aspx?DocId=2798914&Language=E&Mode=1&Parl=39&Ses=1&File=294#rule. См. также http://www. justice.gc.ca/antiter/home-accueil-eng.asp.

См.: Barak-Erez D., Waxman M. C. Op. cit. P. 49.

См.: Barak-Erez D., Waxman M.C. Op. cit. P. 32.

См.: Ibid. P. 37.

Реакция не заставила себя ждать — в Великобритании Совместный комитет по правам человека (Joint Committee on Human Rights) предложил ввести требование об обязательном раскрытии основной сути доказательств, которые используются против обвиняемого.

Этот принцип применим и к гражданскому, и к уголовном процессу — см. дело «Feldbrugge v. the Netherlands», в котором Суд нашел нарушение статьи 6, § 1, в связи с тем, что ответчицу по делу, в рамках которого она оспаривала решение о лишении ее медицинской страховки, не ознакомили с экспертизой состояния ее здоровья, которая легла в основу решения против заявительницы.