Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве - понятие, причины, способы преодоления

Без особого труда можно обнаружить коллизии между уголовным и уголовно-исполнительным законодательством. Последнее самостоятельно устанавливает широкий комплекс предписаний, определяющих порядок и условия исполнения наказаний, применения средств карательно-воспитательного воздействия на осужденных, защиты их прав и законных интересов и т.д. В то же время следует согласиться с тем, что по отношению к уголовно-исполнительному законодательству уголовное право является базовым [409] См.: Ткачевский Ю.М. Некоторые аспекты взаимоотношения уголовного и уголовно-исполнительного законодательства // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. С. 165; Селиверстов В., Шмаров И. Уголовно-исполнительный кодекс: концепция и основные положения // Законность. 1997. № 5. С. 2-3. . Поэтому конструкция, суть правоограничений, устанавливаемых для исполнения наказаний УИК, должны учитывать их специфику, особенности, соответствующие именно этим наказаниям, определенным в УК. В УИК рассматриваемое требование иногда нарушается.

Так, в статье 58 УК назван лишь один вид колоний-поселений: для лиц, осужденных за совершение неосторожных преступлений, а также для тех, кто осужден к лишению свободы за совершение умышленных преступлений небольшой и средней тяжести, ранее не отбывавших лишение свободы.

УИК РФ ввел вторую разновидность колоний-поселений, предназначенных для осужденных, переведенных из исправительных колоний общего и строгого режимов (ч. 3 ст. 74 УИК РФ).

Подобная «самодеятельность» наблюдалась и в ИТК РСФСР. Целесообразность существования таких «переходных» мест лишения свободы нами не оспаривается. Однако если исходить из разграничения функций и задач, решаемых Уголовным и Уголовно-исполнительным кодексами, то становится очевидным, что установление видов исправительных учреждений относится к компетенции уголовного законодательства. Это признается и специалистами в области уголовно-исполнительного права [410] См.: Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации / Под рсд. А.И. Зубкова. М., 2001. С. 170. .

В соответствии со ст. 124 УИК на строгих условиях особого режима начинают отбывать наказание лица, осужденные за совершение умышленных преступлений в период отбывания лишения свободы. Но согласно ст. 58 УК, в исправительных колониях особого режима отбывают наказания только лица, осужденные к пожизненному лишению свободы, а также при особо опасном рецидиве. Совершение же умышленного преступления во время отбывания наказания в виде лишения свободы — далеко не всегда подпадает под понятие «особо опасный рецидив».

Лица, осужденные при особо опасном рецидиве, и лица, осужденные к пожизненному лишению свободы на основании п. «г» ч. 1 ст. 58 УК, должны отбывать наказание в колониях особого режима. В данном случае имеется в виду единый, общий для обеих категорий осужденных вид места лишения свободы — колония особого режима. Вопреки этому предписанию УК, рассматриваемые категории осужденных в соответствии с УИК направляются в колонии с принципиально отличающимися режимными правилами. Карательное содержание лишения свободы в колонии особого режима для лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы (ст. 127 УИК), существенно усиливается по сравнению с колониями особого режима для лиц, осужденных при особо опасном рецидиве (ст. 125 УИК). Фактически в системе исправительных учреждений созданы колонии особого режима для лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы по приговору суда, и тех, кому смертная казнь в порядке помилования заменена пожизненным лишением свободы. Другие категории осужденных (в том числе и те, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы на конкретный срок) в данных колониях содержаться не могут.

Создание двух видов колоний особого режима противоречит предписаниям ст. 58 УК. Необходимость в дифференциации режимных правил для рассматриваемых категорий осужденных, наверное, существует, но решение этого вопроса — прерогатива УК, а не УИК.

Говоря о коллизиях уголовного с иными отраслями права, нельзя не затронуть ту сферу общественной жизни, которая, не относясь к преступной, регулируется нормами уголовного права. Мы имеем в виду совокупность обстоятельств, исключающих преступность деяния и, прежде всего, те из них, где причинение вреда правоохраняемым отношениям совершается в ходе выполнения профессиональных функций (должностных обязанностей). При этом в настоящее время в данной сфере сложилась, на наш взгляд, парадоксальная ситуация. Правомерность действий оценивается на основе нормативных актов, регулирующих порядок применения оружия, а правомерность причиненного в результате таких действий вреда определяется в рамках других нормативных актов, в данном случае уголовно-правовых норм о необходимой обороне и задержании лица, совершившего преступление.