Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве - понятие, причины, способы преодоления

Так, зафиксированы многочисленные факты осуждения за изнасилование по ст. 117 УК 1960 г., в то время как имело место совершение иного деяния, а именно насильственных действий сексуального характера, ответственности за которые УК РСФСР не предусматривал. Это, несомненно, следовало рассматривать как пробел в уголовном праве, вызванный, по мнению Л.Н. Игнатова, недостаточной разработанностью проблемы уголовной ответственности за половые преступления [549] См.: Игнатов А.Н.. Ответственность за насильственное совершение действий сексуального характера/Советская юстиция. 1991. № 12. С. 10. . Однако Пленум Верховного Суда СССР в постановлении по конкретному уголовному делу разъяснил: «Насильственное совершение полового акта в извращенной форме надлежит квалифицировать как изнасилование» [550] ВВС СССР. 1964. № 3. С. 32. . Такое же решение принял и Президиум Верховного Суда РСФСР по делу Григоряна и Петухова: «Действия лица, совершившего насильственный половой акт в извращенной форме, подлежат квалификации по ст. 117 УК» [551] Сборник постановлений Пленума, Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. 1961-1963 г.г. М., 1964. С. 261-262. . В этих решениях обращало на себя внимание два момента. Во-первых, признавая половым сношением различные формы имитации полового акта, судебные инстанции расширяли это понятие до беспредельности. Между тем, как отмечается в медицинской литературе, «половое сношение, как нормальный, т.е. физиологический акт может иметь место только между лицами разного пола, между мужчиной и женщиной. Все остальные действия, направленные на удовлетворение половой потребности в иной форме, не являются половым сношением». Во-вторых, использование термина «извращенные формы». Он является не только весьма неопределенным, но и не несет смысловой нагрузки. Ведь за добровольное удовлетворение половой страсти в любой форме ответственность (кроме мужеложства) на тот момент взрослые мужчины и женщины не несли. Следовательно, ответственность наступает только за совершение подобных насильственных действий, а, значит, термин «извращенные формы» юридического значения иметь не может.

Подобные решения совершенно справедливо уже в то время были расценены как применение уголовного закона по аналогии и нарушение принципа «нет преступления без указания о том в законе» [552] См., например: Кузнецова Н.Ф Преступление и преступность. М., 1969. С. 10; Игнатов. А.Н. Указ. соч. С. 10; Тенчов Э. Пробелы закона и уголовная ответственность / Проблемы охраны прав граждан в сфере борьбы с преступностью. С. 54. .

Сегодня ни у кого не вызывает сомнений, что причинение вреда преступнику при его задержании — самостоятельное обстоятельство, исключающее преступность деяния. Но впервые в уголовном законодательстве подобная норма появилась лишь в УК 1996 г. [553] Точнее сказать, что впервые эта норма появилась в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. Однако в связи с распадом СССР в уголовные кодексы республик она включена не была, а сами Основы самостоятельно не применялись. Имевшийся пробел восполнялся путем применения аналогии. Весь период действия УК 1960 г. причинение вреда преступнику при его задержании «приравнивалось» к необходимой обороне. Так, в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» указывалось, что причинение вреда лицу, совершившего общественно опасное посягательств, и в процессе его задержания или доставления непосредственно после посягательства в соответствующие органы власти, должны рассматриваться как совершенные в состоянии необходимой обороны. И далее Пленум отмечал, что «уголовная ответственность за причинение вреда задержанному может наступить лишь при условии, если такие действия не являлись необходимыми, явно не соответствовали характеру и опасности посягательства. В этих случаях содеянное, в зависимости от конкретных обстоятельств, должно квалифицироваться как совершенное, при превышении пределов необходимой обороны либо на общих основаниях» [554] Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984. № 5. С. 10. .

Таким образом, действие аналогии распространялась не только на правомерное причинение вреда при задержании (что еще можно как-то понять), но и на общественно опасное деяние, прямо законом не запрещенное, — превышение мер, необходимых для задержания.