Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве - понятие, причины, способы преодоления

УК РСФСР 1926 г. сохранил норму об аналогии. В ст. 16 указывалось, что «если то или иное общественно опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления». Это одно из немногих нормативных определений аналогии в уголовном праве.

Рассматривая практику применения данного института на протяжении ряда лет, последовавших после издания УК 1926 г., нельзя не отметить значительного разнообразия в понимании аналогии со стороны судебных и следственных органов.

Так, например, постановление Президиума Верховного Суда РСФСР предлагало квалифицировать по аналогии по ст.ст. 117 и 118 случаи дачи взяток активистам, участвующим в работе Советов, при исполнении возложенных на них законом обязанностей [533] См.: Сборник действующих разъяснений Верховного Суда РСФСР, изданных за время с 1923 по 1929 г. 1930. С. 257. . Указанные случаи не подпадали под действие названных статей из-за особенностей субъекта.

Циркуляром от 21.06.1935 г. за № 59/6 Прокуратура Союза предлагала органам прокуратуры квалифицировать нарушение бесперебойной работы ирригационной системы, допущение срыва установленных планов водопользования и расхищение или разбазаривание воды в поливных хлопковых районах как хищение по аналогии с п. «г» ст. 162 УК РСФСР [534] См.: Сборник приказов и циркуляров Прокуратуры Союза за 1939 г. С. 139. .

Такие действия, как воспрепятствование женщине из корыстных, родовых или иных личных побуждений со стороны родственников ко вступлению в брак, по указанию Верховного Суда РСФСР квалифицировалось по аналогии со ст. 197 УК, предусматривающей принуждение женщины ко вступлению в брак. По этой же статье предлагалось квалифицировать случаи принудительного выселения бывшим мужем разведенной жены и неоказание ей материальной помощи после развода [535] См: Сборник определений Верховного Суда РСФСР 1931 г. С. 464. .

Верховный Суд РСФСР в своих разъяснениях неоднократно давал указания о квалификации по аналогии с бандитизмом различных преступных деяний, даже в случае, если эти деяния были совершены не группой, а отдельными лицами [536] См.: Сборник разъяснений Верховного Суда РСФСР за 1935 г. С. 251; Сборник разъяснений Верховного Суда РСФСР за 1939 г. С. 253. .

Особенно активно аналогия применялась для борьбы с т.н. «классовыми врагами». Нельзя не отметить, что значительная доля ответственности за беззаконие лежит на высших судебных инстанциях, которые своими прямыми указаниями искажали истинное содержание составов преступлений до неузнаваемости.

Так, Пленум Верховного Суда СССР от 2 января 1928 г. разъяснил, что под контрреволюционными следует понимать действия и в тех случаях, «когда совершивший их хотя не ставил прямо контрреволюционной цели, однако сознательно допускал их наступление или должен был предвидеть общественно опасный характер последствий своих действий» [537] Справочник по вопросам судебной практики. М., 1937. . Таким образом, к контрреволюционным могли быть отнесены даже неосторожные преступления.

Как экономическую контрреволюцию следовало квалифицировать все случаи мошенничества при особо крупных размерах причиненного ущерба интересам государственных учреждений, «хотя бы мошенничество было совершено без контрреволюционной цели, вне зависимости от того, являются ли участники преступления частными или должностными лицами» [538] Сборник действующих разъяснений Верховного Суда РСФСР 1930 г. С. 254. .

В судебной практике военного времени (1941-1945 г.г.) аналогия применялась чаще обычного, причем это вряд ли можно объяснить чрезвычайностью ситуации [539] См.: Шаргородский М.Д. Вопросы Обшей части уголовного права в условиях военного времени / Учен. зал. МГУ. Вып. 76. Труды юридического факультета. Кн. 1. М., 1945. С. 104-105. , а скорее «было отражением традиций нормотворчества сталинской модели» [540] Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении. С. 47. . Так, например, кража имущества военнослужащего или из квартир эвакуированных либо находящихся в бомбоубежище лиц наказывалась как бандитизм, даже если кражу совершало одно лицо. Верховный Суд СССР в постановлении от 24 декабря 1941 г. рекомендовал судам продажу, гражданами товаров по повышенной (против государственной) цене наказывать по аналогии как спекуляцию (ст.ст. 16 и 197 УК РСФСР), и в тех случаях, когда не было установлено скупки товаров с целью наживы [541] См.: Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР. 1942. С. 3. .