Александр Васильев - Суд присяжных - последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными - стратегия и тактика защиты

То есть, как видно в данном конкретном случае ВС РФ признал допустимым опровержение позиции обвинения, путем доказывания стороной защиты факта применения физической силы к подсудимому. Вот, пожалуй, и все известные мне примеры…

Теперь вот еще о чем. Фальсификация доказательств — это еще один бич российской правоохранительной системы. Поэтому «дабы чего не вышло» вопрос о фальсификации доказательств суд, с благословения ВС РФ, систематически объявляет «процессуальным вопросом», не подлежащем доведению до сведения присяжных заседателей. Однако если в обычном суде о фальсификации заявлять можно (все равно это никак не влияет на приговор), то в суде присяжных это запрещено. Хорошо, если речь идет о каких-то исправлениях или дописках в протоколе следственного действия. Но как быть в случаях, когда доказательство сфальсифицировано не техническим, а так сказать интеллектуальным путем? Например, когда показания даются под влиянием заблуждения, ложных обещаний или прямого давления следствия? В этом случае факт фальсификации не выявишь никакой экспертизой. По большому счету, единственным доказательством фальсификации станет судебное решение, но как признавать сфальсифицированным то, о чем запрещено говорить как о фальсификате?

Примером таких запретов является Апелляционное определение ВС РФ от 3 апреля 2014 г. №3-АПУ14—3СП:

«Так, после исследования в судебном заседании протоколов допроса потерпевшего П. от 06.02.2010 г., 28.02.2010 г., следственного эксперимента от 07.02.2010 г., видеозаписей следственных действий, где П. сообщал о характере действий подсудимых, адвокат Рыбалов в присутствии присяжных заседателей выяснял вопросы о допустимости доказательств: подвергался ли П. избиению до допроса, нуждался ли П. в помощи адвоката, обращал внимание присяжных на нахождение П. в наручниках при допросах, устанавливал место проведения следственных действий, выяснял у П. причины изменения им показаний, вступал в пререкания с председательствующим по поводу снятия ряда вопросов, сообщал присяжным о том, что председательствующий сознательно, намеренно препятствует установлению истины по делу (т.220 л.д.5—6).

После исследования в судебном заседании записки К. в адрес П. в отношении содержания своей явки с повинной и заключения почерковедческой экспертизы о принадлежности почерка, адвокат Рыбалов выяснял у К. обстоятельства влияния сотрудников милиции на составление этой записки, у П. — обстоятельства ее демонстрации сотрудниками милиции, и до сведения присяжных была доведена информация о фальсификации доказательств путем понуждения К. сотрудниками правоохранительных органов к написанию этой записки (т. 220 л.д. 121)».

Источник: http://sudact.ru/vsrf/doc/J3p7A9PO93lW/

Или вот еще один аспект фальсификации доказательств. Когда их фальсифицируют сотрудники следствия — тогда еще можно говорить о недопустимости обсуждения этого в присутствии присяжных. В конце концов фальсификация доказательств, осуществленная должностным лицом, образует состав преступления. Соответственно проверка, по этому сообщению, проводится в установленном законом порядке. Однако вполне известны ситуации, когда доказательство фальсифицируется преступником в расчете на то, чтобы отвести подозрения от себя или перевести их на другого человека. Как быть в этом случае? Неужели и здесь суд будет заявлять о недопустимоси таких заявлений со стороны подсудимого? Да, будет. Увы и ах.

Вопросы получения того или иного доказательства, как правило, тоже объявляются «процессуальными». Мнение это не просто ошибочное, оно откровенно дискриминационное в отношении защиты. Так, к исключительной компетенции присяжных заседателей отнесена оценка доказательств на предмет их достоверности. Но процесс получения того или иного доказательства прямо влияет на оценку его достоверности! Например, если через десять лет после события, свидетель без труда опознает обвиняемого, которого он якобы видел несколько секунд, ночью, в туман и со спины, то понятное дело, что такому доказательству (несмотря на его абсолютную процессуальную чистоту и допустимость) доверия не будет. Так вот неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что суды запрещают исследовать в том числе даты (!) тех или иных протоколов, список участников следственного действия и пр. информацию, могущую иметь куда большее значение, чем изложение в протоколе самого порядка проведения следственного действия.