«Безопасность государства представляет собой систему таких свойств государства, которые обеспечивают ему возможность для развития и процветания в условиях конфликтов, неопределенности и рисков. Данные свойства охватывают все сферы жизнедеятельности государства: духовную, политическую, экономическую, военную, национальную, общественную, экологическую» ( Воронцов С. А. Указ. соч. С. 11).
УККНР рассматриваетв качестве родового объекта государственных преступлений, – государственную безопасность (глава 1, ст. 102–113) (см.: Уголовный кодекс Китайской Народной Республики / Под ред. А. И. Коробеева. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2001. С. 59).
См.: Приложение 4.
См.: Уголовное право России. Особенная часть, М.: ИМП, 1996. С. 329; Уголовное право. Часть Общая и Особенная / Под ред. А. И. Рарога. М.: «Проспект», 2003. С. 591.
Словарь иностранных слов. М.: «Русский язык», 1979. С. 281.
Пугачев В. П., Соловьев А. И. Введение в политологию. М.: «Аспект пресс», 1995. С. 313.
В дальнейшем дается нумерация статей по УК Украинской ССР, поскольку работа была опубликована в г. Киеве.
Игнатьев А. А. Особо опасные государственные преступления. Киев, 1975. С. 9-Ю.
А. И. Рарог обоснованно подчеркивает, что «определение непосредственного объекта как квалификационного критерия не является абсолютным» (Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. М.: «Инфра-М-Контракт», 2009. С. 565).
См. статьи 105, 111, 112, 115, 116, 117, 119, 150, 213, 214, 244 УК РФ.
См.: Приложение 5.
См.: Долгова А. И. Экстремизм и терроризм, террористические и иные экстремистские преступления: понятие, анализ, динамика // Экстремизм и другие криминальные явления. М., 2008. С. 21.
См.: Предисловие к книге С. А. Воронцова «Спецслужбы России» (Ростов н/Д: «Феникс», 2006. С. 4).
«Специальные законы о борьбе с тем или иным антиобщественным явлением принимаются в случае актуализации проблемы, при превращении ее в угрозу национальной безопасности» (Голик Ю. В., Карасев В. И. Коррупция как механизм социальной деградации. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2005. С. 270).
Подробнее см.: Дьяков С. В. Унификация уголовного законодательства об ответственности за преступления против государства // Вестник Межпарламентской ассамблеи. 1995. № 4. С. 37–46.
В связи с этим их отнесение в главу 32 «Преступления против порядка управления» вряд ли обоснованно.
Цит. по: Игнатьева А. А. Особо опасные государственные преступления. Киев. 1975. С. 11.
См.: Дьяков С. В., Игнатьев А. А., Карпушин М. П. Ответственность за государственные преступления. М.: «Юридическая литература», 1988. С. 21.
См.: Уголовное право. Особенная часть. М.: «Юридическая литература», 1995. С. 19–26. – По мнению профессора В. В. Лунеева, «идеологию на пушечный выстрел нельзя допускать в уголовное право» (Российский криминологический взгляд. 2007. № 3. С. 9).
«Измена» – предательство, вероломство, нарушение верности кому-либо или чему-либо (см.: Словарь русского языка. Т. 1. М.: «Русский язык», 1981. С. 647); «Измена» – неверность, предательство, коварный переход, присоединение к противнику, перемена в чувствах, мыслях, действиях в обратную сторону (см.: Даль В. И. Толковый словарь русского языка: Современная версия. М.: ЭКСМО, 2004. С. 292).
Это дает основание некоторым авторам полагать, что объектом государственной измены следует считать в целом «безопасность России» (см.: Российская газета. 2008. 10 июня). С этим глобальным определением вряд ли можно согласиться: общественные отношения всегда тяготеют к их интегративному восприятию, их невозможно воспринимать математически и жестко расчлененными. Однако их фиксация, хотя в определенной мере и условная, необходима. В противном случае построение системы норм теряет всякий смысл.
С. А. Воронцов считает, что «безопасность внешняя – состояние защищенности жизненно важных интересов государства, т. е. конституционного строя, территориальной целостности, суверенитета, неприкосновенности и обороноспособности от внешних угроз» ( Воронцов С. А. Спецслужбы России. Ростов н/Д: «Феникс», 2006. С. 9).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу