Коллектив авторов - Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права. Монография

В ст. 65 Статута прослеживается весьма осторожное отношение международного сообщества к «сделкам о признании вины». В п. 2 ст. 65 Статута указывается, что Судебная палата рассматривает признание вины наряду с любыми дополнительными доказательствами, которые были представлены, как устанавливающее все существенно важные обстоятельства, необходимые для доказательства совершения преступления, в отношении которого сделано признание, и может осудить обвиняемого за совершение этого преступления.

Статья 69 Статута закрепляет активные полномочия Суда в судебном следствии – Суд правомочен требовать представления всех доказательств, которые он считает необходимыми для установления истины (ч. 3 ст. 65 Статута).

Более конкретными, чем в УПК, являются и правила проверки допустимости доказательств судом – Суд может в соответствии с Правилами процедуры и доказывания вынести решение об относимости или допустимости любых доказательств, принимая при этом во внимание, наряду с прочим, их силу, а также вред, который такие доказательства могут причинить проведению справедливого судебного разбирательства или справедливой оценке показаний свидетеля (ч. 4 ст. 65). Доказательства, которые получены в результате нарушения положений настоящего Статута или международно признанных прав человека, не являются допустимыми, если: a) нарушение порождает серьезные сомнения в достоверности доказательств; или b) допуск доказательств был бы несовместим с добросовестным проведением разбирательства и наносил бы ему серьезный ущерб (ч. 7 ст. 65 Статута).

1.2.3. Международные правовые стандарты взаимосвязи уголовного и уголовно-процессуального права на уровне Совета Европы

Российская Федерация приняла на себя одно из международных обязательств, ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 30 марта 1998 г. Федеральным законом «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» 240. Этим документом была официально признана и юрисдикция ЕСПЧ по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. 241(далее – Конвенция), несомненно, должна пониматься и толковаться в том смысле, который придается ей прецедентной практикой ЕСПЧ. Статьи Конвенции, сформулированные, на первый взгляд, достаточно кратко, на самом деле имеют достаточно емкое, можно даже сказать «суперобъемное» содержание.

Конвенция использует такие понятия, как «преступление», «уголовное преступление», «обвинение» в ст. ст. 2, 6, 7, ст. 2 Протокола № 4 к Конвенции, ст. ст. 2, 3, 4 Протокола № 7 к Конвенции, причем их значение не всегда совпадает с принятым отечественным. Так, например, под «обвинением» понимается и подозрение, причем не только документально оформленное, но и фактическое – без придания соответствующего процессуального статуса преследуемому лицу 242.

Наиболее значимой по содержанию статьей, устанавливающей минимальные стандарты справедливого уголовного судопроизводства, является ст. 6 Конвенции «Справедливое судебное разбирательство». Содержание ее должно пониматься в комплексе с прецедентным правом ЕСПЧ. Так, понятие «преступление», закрепленное в ст. 6 Конвенции, является далеко не идентичным понятию, закрепленному в ст. 14 УК. Для того чтобы решить, попадает ли то или иное деяние под понятие преступления, необходимо проанализировать три критерия, используемых ЕСПЧ. Первый критерий, являющийся формальным, определяет, принадлежат ли определения рассматриваемого преступления, согласно юридической технике государства-ответчика к уголовному праву или какой-либо иной отрасли права. Второй критерий – природа преступления, в котором обвиняют заинтересованное лицо. Третий критерий – природа и степень серьезности санкций, которые могут быть приняты против заинтересованного лица 243. С учетом анализа всех вышеперечисленных критериев, Суд устанавливает, является ли то или иное деяние преступным. Наиболее сложными в практическом применении являются второй и третий критерии. При рассмотрении второго критерия, который считается более важным, в расчет принимаются следующие факторы: распространяется ли такая правовая норма на всех без исключения или только на какую-то особую категорию лиц (Bendenoun против Франции, § 47); инициировано ли разбирательство государственным органом, наделенным законными полномочиями в сфере исполнительного производства (Benham против Соединённого Королевства, § 56); носит ли правовая норма карательный характер, или же она направлена на профилактику и сдерживание (Öztürk против Германии, § 53; Bendenoun против Франции, § 47); связано ли вынесение любого из наказаний с установлением виновности (Benham против Соединённого Королевства, § 56); как подобные нарушения квалифицируются и рассматриваются в других государствах – членах Совета Европы (Öztürk против Германии, § 53); отсутствие факта судимости в связи с констатацией правонарушения может быть важным элементом, но определяющего значения не имеет, поскольку речь может идти всего лишь об особенностях внутренней юридической квалификации (Ravnsborg против Швеции, § 38) 244.