Ирина Алебастрова - Конституционализм как правовое основание социальной солидарности. Монография

Естественное происхождение важнейших прав и свобод означает их возникновение у каждого человека с момента рождения, прекращение только со смертью и недопустимость их отчуждения кем бы то ни было, включая государство. Данная идея уходит своими корнями вглубь истории. Контуры естественно-правовых воззрений были намечены уже в античные времена древнегреческими софистами, Сократом (470 или 469–399 до н. э.), Платоном (428 или 427–348 или 347 до н. э.), Аристотелем, стоиками, чьи взгляды во многом заимствуются затем древнеримскими юристами. Античные естественно-правовые воззрения неоднородны. Так, часть авторов (большинство софистов, подчас Аристотель, стоики), обращая внимание на существование надпозитивного права в виде неких обычаев, нравов, объективных закономерностей (различия людей по полу, возрасту и т. п.), совсем не склонны были оценивать его как идеальное. Они объясняли его существованием и влиянием на позитивное право достоинства и недостатки последнего. Некоторые же философы высказывали идею о том, что законы и устройство государства должны сообразовываться с императивами свободы личности (часть софистов, в ряде высказываний – Аристотель), справедливости (Сократ, Платон, Аристотель), разума (Цицерон), которые следует считать главными элементами высшего божественного (естественного) права 187.

Точка зрения о том, что над позитивным правом находится некое высшее право, высказывалась и рядом средневековых мыслителей, подкреплявших ее ссылками на авторитет Священного Писания. Так, согласно христианской доктрине итальянского философа Фомы Аквинского (1225 или 1226–1274) основу естественного права составляет закон Божественный, который имеет значение универсального закона вселенной. Именно он выступает идеалом, к которому должен стремиться законодатель. Фома Аквинский подчеркивает идеальное значение естественного права как нормы, определяющей достоинство существующих установлений. Человеческий закон имеет силу лишь постольку, поскольку он согласен с естественным. Против несправедливых законов защиту следует искать у высшего авторитета, который имеет «право заботиться о царе для множества» 188. Как видно, Фома Аквинский делает осторожное заявление о том, что с несправедливой властью можно бороться, отступая от тезиса апостола Павла о том, что «вся власть от Бога». Тем самым теократические начала в учении Фомы Аквинского сочетаются с демократическими. Продолжателем данного направления естественного права следует считать выдающегося голландского мыслителя Г. Гроция (1583–1645), который связал идеи естественного права с народным суверенитетом и придал им индивидуалистический характер, признав в качестве противовеса власти не просто некий высший абстрактный божественный закон, а притязания отдельных лиц. «По мнению всех благомыслящих людей, – писал Гроций, – не подлежит сомнению, что не следует повиноваться приказам власти, противным естественному праву и божественным заповедям» 189. Мощный импульс развитию идей естественного права в индивидуалистическом направлении был дан протестантским движением со свойственным ему стремлением к утверждению свободы совести и мысли.

Данный вектор развития естественно-правовой концепции чрезвычайно упрочился в раннеиндустриальный период благодаря усилиям ряда английских (прежде всего Дж. Локка) и немецких (С. Пуффендорфа, К. Томазия, Г. В. Лейбница, К. Вольфа) мыслителей, а особенно – французских просветителей, среди которых самым крупным представителем естественно-правовой школы, безусловно, является Ж. Ж. Руссо (1712–1778). Руссо придал естественно-правовому учению характер законченного революционного радикализма. Он требовал, чтобы в государстве каждый человек сохранял максимально возможную в обществе свободу (которую он, правда, считал в результате заключения общественного договора уже не естественной, а гражданской 190), представляющую собой «наибольшее благо, которое должно быть целью всякой системы законов» 191. Важнейшими средствами обеспечения свободы он считал принятие законов только посредством голосования граждан и установление постоянного контроля со стороны народа над действиями власти. В этом проявляется суверенитет народа, который не может причинить вред никому из граждан по отдельности, ибо «невозможно, чтобы организм захотел вредить… своим членам» 192. Такова центральная идея «Du contrat social», которая благодаря увлекающему энтузиазму автора явилась могущественной силой во время революционной борьбы в Новое время и сохраняет огромное влияние на конституционное сознание и содержание конституций до сих пор.